Отрадно сознавать, что наша совесть не расходится с тем, как мы жили в мире и, конечно, у вас. Нами руководила не мудрость из головы, а Божья благодать, простота и чистая Божья искренность.
Мы хвалимся тем — и наша совесть может быть этому порукой, — что мы и в этом мире, и в особенности в наших отношениях с вами, поступали честно[3] и искренне, и это нам было дано от Бога. Мы поступали не по «мудрости» этого мира, но по Божьей благодати.