Екклесиаст 0 Екклесиаст введение

Автор

По-еврейски автор Екклесиаста называет себя «Кохелет» (на греческом передано как «Екклесиаст»); 1:1−2; сравните 1:12; 7:27; 12:8−10. Порой это слово воспринималось как имя собственное, но в еврейском тексте оно один-два раза (например, в 12:8) употреблено с артиклем и, следовательно, именем человека не являлось. Смысл его с большей или меньшей степенью уверенности был установлен на основании слова «собрание», как звучит оно по-еврейски. 70 толковников озаглавили эту книгу (в составе Септуагинты) Екклесиаст что буквально означает «Обращающийся к собранию».

Об авторе ее говорится, что он «сын Давида» и «был царем… в Иерусалиме» (1:1, 12). В первых двух главах находим и ряд других как будто бы автобиографических деталей (повествование ведется от первого лица); автор называет себя мудрейшим из царей, правивших до него (1:16), говорит о том, как благоустраивал свое царство (2:4−6), что владел множеством рабов, многочисленными стадами, что был очень богат, превзойдя всех правивших в Иерусалиме до него, не только мудростью, но и величием и богатством (2:7−9).

Все эти «детали» побуждали многих толкователей Библии — как еврейских, так и христианских, — отождествлять автора с царем Соломоном. И так было до 17-го века, когда на основании критического литературно-исторического подхода и лингвистического анализа от взгляда на авторство Соломона стали отказываться многие богословы.

В самом деле: как мог исторический Соломон сказать о себе — «Я… был царем… в Иерусалиме» (1:12)? Ведь он оставался царем до самой смерти. То же и в отношении заявления Кохелета — «Я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом» (1:16). Известно, что до Соломона «над Иерусалимом» был лишь один еврейский царь — его отец Давид.

Обращает на себя внимание, что нигде в книге Екклесиаста не упоминается об идолопоклонстве, которое во времена царей было столь распространено в Израиле. Странно звучало бы для дней, когда царствовал Соломон, и из уст этого царя, прославившегося на весь известный тогда мир своими обширными и разнообразными познаниями, предостережение против чрезмерного увлечения книгами, чтением (12:12).

Самое настроение печали и разочарования, которое пронизывает книгу Екклесиаста, едва ли соответствовало блестящей эпохе Соломона, а вот для послепленного времени оно было характерно. Именно тогда иудеи часто повторяли фразу, которая здесь звучит как наставление Екклесиаста: «Не говори, отчего это прежние дни были лучше нынешних?» (7:10).

Итак, скорее всего Екклесиаст написан был неким знатным и богатым человеком, жившим в послепленную пору, который ставил своей целью утешить впадавших в уныние соплеменников, не только развенчав в их глазах суетность и преходящность всего земного, но и указав на единственное средство вести сколько-нибудь сносную жизнь при существующих тяжелых обстоятельствах: им следовало трудиться и в тягостной повседневности радоваться всему, что способно принести хоть небольшую радость (евр. «тов», противопоставляемое в книге понятию «итрон», недостижимому полному счастью). Пусть радуются они, сознавая, что все под контролем Провидения, и принимают жизнь как дар Божий, без лишних раздумий. Именно благодаря тому, что и эта идея прочитывается в книге Екклесиаста, пессимизм ее не беспросветен.

Да, трудно отрицать, что иерусалимский философ предложил своим современникам чашу с горьким питьем, но предложил его как средство исцеления. До него религиозное сознание евреев не знало другого высшего блага, как процветание в условиях земного бытия. Представив им картину падшего мира во всей ее неприглядности, Екклесиаст этот трезвый пессимист положил начало новой, точнее, переходной фазе в развитии религиозного миросозерцания Израиля. Однако и по сей день книга его служит предостережением каждому человеку, готовому ради «суеты сует» отойти от мыслей о «горнем». Именно поэтому высоко ценился Екклесиаст христианскими подвижниками.

Подводя итог разделу авторства книги, заметим, что для понимания сути Библии авторство той или иной ее части имеет лишь второстепенное значение, больше относясь к компетенции науки чем богословия. Первостепенное же значение имеют содержание, учение и смысл книги. Независимо от того, кто был автором Екклесиаста, книга эта, вошедшая в состав Библии, есть Слово Божие. И несмотря на необычность этого произведения, оно, сыгравшее определенную роль в формировании религиозного сознания Израиля, должно рассматриваться как часть Ветхого Завета в его органическом целом.

Цель написания

Тема книги названа автором при начале ее (1:2) и в конце (12:8): это суетность всего земного; краткое слово «суета» звучит и на протяжении всей книги (например, в 1:14; 2:11, 17, 26 и т. д.). Суетными Екклесиаст объявляет все дела и труды человеческие (1:14; 2:11, 17; 4:4, 7−8), мудрость людскую (2:15) и праведность (8:14), богатство (2:26; 5:10; 6:2), престиж (4:16), веселье (2:1−2), юность и силу (11:10) и саму жизнь (6:12; 7:15; 9:9).

Почему же труд человеческий автору видится бессмысленным? И потому, что результаты его недолговечны, и потому, что в процессе его нередко сеются семена будущего зла, зависти, к примеру (4:4), и рождается ненасытное желание все большего богатства, которое в конечном счете либо никому не достанется (4:8), либо, напротив, «потребляющих его» окажется больше чем самого богатства (5:10). Да и обладание богатством эфемерно, его легко можно лишиться при непредвиденных обстоятельствах (5:14) или по решению Божьего суда (2:26).

Но и сохранив его на всю жизнь, с собой в загробный мир его не заберешь, и придется его оставить кому-то (2:18; 5:15), кто не трудился ради него (2:21) и, может быть, попросту глуп (2:19), так что все дела «трудившегося мудро» (2:21) в конечном счете пойдут прахом. А, кроме того, сколько бы ни трудился человек и сколь многого ни достиг бы (2:4−8), плоды его дел и ему самому скоро наскучат (2:10−11).

Столь же ущербны в глазах Екклесиаста мудрость человеческая и праведность, ибо и они не гарантируют полного успеха тому, кому присущи. Конечно, мудрость лучше глупости (2:13−14) и предпочтительней богатства (7:11−12) и силы, будь то физической или военной (9:16, 18; 7:19). И все-таки мудрость не всегда вознаграждается (9:11), да и конечная участь мудрого та же, что и глупца; оба умрут и будут забыты (2:14−16). Что же касается праведности, то хотя Екклесиаст не отрицает, что грешники будут наказаны, а боящиеся Бога награждены (8:12−13), закономерность эта в его глазах не абсолютна (8:14; сравните 7:15).

Бесчисленные «несправедливости», наблюдаемые Екклесиастом в жизни, делают все в его глазах непредсказуемым и случайным. И хотя он верит, что все в мире происходит по воле и под контролем Провидения (3:11; 6:10; 7:14; 9:1), и что все совершающееся совершается в свое время (3:1−8), его удручает, что даже и мудрейшим из людей не понять, почему Бог действует так, а не иначе (3:11; 8:17), а, следовательно, не понять и того, что лучше, а что хуже для них самих (6:12; 11:6). Таинственность промысла Божьего действует и в посмертном мире, но там, в «шеоле», существование намного безрадостней, по убеждению Екклесиаста, чем на земле (9:4).

Да, он не сомневается, что Бог «приведет на суд» каждое из дел человеческих (3:17; 11:9; 12:14), но нигде из слов его не следует, что происходить это будет в после смерти человека. О всяком вознаграждении милостью Божьей, о всяком добром воздаянии свыше он говорит применительно к земной жизни (9:4−7 и обратите внимание на сказанное в стихе 5, что мертвым «нет… воздаяния»).

Представляется, что нежелание Екклесиаста задумываться о жизни после смерти вытекает из его манеры осмысливать лишь то (и говорить о том), что он познал на опыте (о чем свидетельствуют такие фразы, как «Видел я» в 1:14, «Еще видел я» в 3:16 и подобные им). А опыт убеждал его в ненадежности человеческих усилий и в недостаточности их для придания жизни человека «под солнцем» смысла и ценности; отсюда напрашивался вывод (хотя прямо Екклесиаст и не формулирует его), что все, что людям остается, это довериться Богу (2:24−26; 3:14; 7:18; 12:13−14).

Пессимизм и скептицизм Екклесиаста не беспросветны. Он видел свою задачу в том, чтобы разрушить самонадеянность и самоправедность людей и направить их помыслы к Богу, вера в Которого является для него единственным надежным основанием для осмысленной жизни «под солнцем». Надо, однако, заметить, что и «человеческие усилия» не были вовсе лишены смысла в глазах Екклесиаста. Он признает радость труда (2:10), пользу мудрости (10:10), преимущество праведности перед нечестием (8:12−13).

Но видит как бы и ущербность их, их конечный малый смысл, и этим обусловлен преимущественно пессимистический характер его книги. Откуда же эта «ущербность», эта несостоятельность? Причина ее в грехопадении людей (7:29), в непостижимости для их разумения «мыслей и путей» Провидения (6:12), в неотвратимости смерти (12:1−7) и в неясности того, что будет с ними после смерти (3:19−21).

Повторим, что, хотя автор Екклесиаста предлагал своего рода «противоядие» людям его времени, религиозные представления которых обретали все более светский характер, слова его книги обличают и «светский гуманизм» наших дней, исходящий из ложных представлений о человеческой самости, независимости людей от Бога. Да, жизнь коротка и при этом исполнена зла, несправедливости, множества необъяснимых вещей. Так было при жизни Екклесиаста, и то же происходит сегодня.

Так что если бы не уверенность в будущем Суде и в продолжении жизни после смерти, основанная на фактах распятия Иисуса Христа и Его воскресения (к примеру, Деян 17:30−31), смысл человеческого существования оставался бы неясным и для нас, а само это существование виделось бы в печальном, мрачном свете.

План книги:

I. Вступление: О тщете всех человеческих усилий (1:1−11)

А. Вводная надпись (1:1)

Б. Тема: Все суета (1:2)

В. Раскрытие темы на основании происходящего в природе к жизни (1:3−11)

1. Тезис: В конечном счете, нет человеку пользы от трудов его (1:3)

2. Обоснование тезиса: бесконечное круговращение всего (1:4−11)

II. Тщетность человеческих достижений засвидетельствована на опыте (1:12 — 6:9)

А. Свидетельство об этом личных наблюдения (1:12 — 2:17)

1. «Видел я все дела… и вот, все суета» (1:12−15)

2. Мудрость лишь умножает скорбь (1:16−18)

3. О тщете веселья и удовольствий, познанной на опыте (2:1−11)

4. О тщете мудрой жизни, ибо и она кончается смертью (2:12−17)

Б. О познанной на опыте тщете трудов человеческих (2:18 — 6:9)

1. Плоды мудрого труда могут пойти прахом по вине тех, кто прийдет после (2:18−26)

2. Люди бессильны воздействовать своим трудом на непреложный и непостижимый ход вещей а мире, направляемый Богом (3:2 — 4:3)

3. И труд бывает во зло, и плоды его не всегда радуют (4:4 — 6:9)

III. Ограниченность человеческой мудрости, познанная на практике (6:10 — 11:6)

А. Вступление: Все предопределено, непреложно и загадочно (6:10−12)

Б. Человеку не дано постичь план Божий (главы 7−8)

1. Смысл бедствий и процветания неведом человеку (7:1−14)

2. Значение праведности и мудрости сокрыто от человека (7:15−29)

3. Божие воздаяние — загадка для человека (глава 8)

В. Не известно человеку, что ждет его (9:1 — 11:6)

1. Конечная участь у всех одна (9:1−10)

2. Не знает человек, преуспеет ли он благодаря мудрости своей (9:11 — 10:11)

3. Об опасности необдуманных слов (19:12−20)

4. Не зная будущего, трудись прилежно (11:1−6)

IV. Заключение: Живи радостно, во в страхе Божием (11:7 — 12:14)

А. Призыв к радостной и ответственной жизни перед Богом (11:7 — 12:7)

1. Радуйся жизнн, потому что за ней последуют «дни темные» (11:7−8)

2. Радуйся жизни в юности, помня о грядущем суде Божием (11:9−10)

3. Призыв к ответственной жизни в молодости перед лицом старости и смерти (12:1−7)

Б. Последнее — в свете суетности человеческого бытия — наставление (12:8−14)

Возвращение к «тезису»: все суета сует (12:8)

Об особом значении книги (12:9−12)

Заключительный совет: Бойся Бога и заповеди Его соблюдай (12:13−14)