2 Коринфянам 5 2 Коринфянам 5 глава

8. Смерть и суд (5:1−10)

Описанный выше процесс умирания сейчас достигает своей кульминации в смерти. Однако нынешний век, который проходит, похоже, потребует еще одной жертвы. Смерть делает тщетным и ставит под вопрос все, что человек делал, все, на что надеялся, все, отчего страдал. Похороны — печальное событие, они часто ставят людей в тупик, особенно тех, у кого нет христианской надежды.

Павел не романтизирует и не представляет смерть в привлекательном виде, как иногда делают верующие; он остается реалистом и сохраняет трезвость. Как и сам процесс увядания, так и его конец — разрушение нашего «земного жилища (дома)» — есть суровая реальность нашего существования. Однако смысл безрадостного реализма Павла в отношении умирания и смерти в том, чтобы показать, что им противостоит свет всепроницающей силы Божьей. Ибо как сила Божья действует в умирающем человеке, так и сила Божья в своей полноте присутствует в его смерти.

Через ст. 4:16 — 5:10 проходит сквозной мотив разделения истории на век настоящий и век будущий. И хотя Павел быстро переходит от одного образа к другому, контекст «двух веков» подспудно присутствует во всем этом фрагменте. В предыдущих предложениях он говорил о жизни верующего как о «внутренней» (принадлежащей веку грядущему) и «внешней» (принадлежащей веку настоящему). Обе стороны нашей жизни подвержены воздействию сил, характеризующих соответствующий век — внешне мы исчерпываем себя посредством «страданий», а внутренне мы воссоздаемся посредством Духа. В следующем отрывке (5:1−9) он будет писать не о внутренней и внешней жизни, а о совокупном образе человеческого существования в нынешнем веке, которому на смену приходит иной совокупный образ существования в веке грядущем.

Хотя существует мнение [см. обсуждение этого вопроса: G. Е. Ladd], что убежденность Павла во всеобщем воскрешении верующих с пришествием Христа, как это выражено в 1Кор 15:12−27, в данном отрывке уступает вере в бессмертие отдельно взятого христианина, тщательный разбор обоих текстов показывает, что это не так. Во-первых, Павел во втором послании уже признался в своей вере во всеобщее воскресение; несколькими стихами ранее он писал, что Бог «воскресит чрез Иисуса и нас и поставит пред Собою с вами» (4:14; ср.: 1:9−10). Вера Павла в воскресение верующих, как грядущее историческое событие, во втором послании не убывает. Во-вторых, и в 1Кор 15:35−54, и во 2Кор 5:1−9 мы обнаруживаем несколько ключевых слов, относящихся к системе координат «настоящий/новый век». В обоих отрывках мы находим слова «нагие», «земные», которые противопоставляются «небесному» существованию, а также указание на то, что конечность бытия и смерть «облекаются» и «поглощаются» (ср.: 1Кор 15:37 «голое зерно» и 2Кор 5:3; 1Кор 15:40 и 2Кор 5:1−2; 1Кор 15:53−54 и 2Кор 5:4). Неоднократное использование этих слов, несущих в обоих посланиях одинаковый смысл, свидетельствует о неизменности учения Павла о христианской надежде.

Следует понять, что Павел в вышеуказанных отрывках пытался решить две проблемы. В первом послании Павел писал с учетом контекста нынешнего и грядущего века, а поворотным пунктом между ними будет глас «последней трубы», оповещающей о пришествии Христа и воскресении мертвых (1Кор 15:52−53, 42). Отвечая на вопросы и возражения коринфян, Павел привел примеры из области природы, чтобы показать целесообразность человеческого существования, которое протянулось из нынешнего века в следующий, но по внешней форме и проявлениям в этих веках отличается.

Во втором послании он пишет вообще о всех верующих, которые сталкиваются с перспективой смерти до прихода нового века. Если в предыдущем послании акцент был сделан на том, что «все изменимся» (1Кор 15:51), то во втором — на том, что, «когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах» (5:1). В данном послании Павел, следовательно, подтверждает, что смерть ни в коем случае не лишает верующего славы грядущего века.

1. Образ 1: новое, постоянное жилище (5:1)

Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный.

Совсем не обязательно, вслед за некоторыми учеными, думать, что Павел сейчас поверил в свою смерть до пришествия Господа. Мы видим, что о смерти здесь говорится условно (если), а не утвердительно («когда») [рассуждения автора построены на английском переводе Библии. Синодальный текст дает как раз утвердительный вариант перевода. Примеч. пер.]. По мнению апостола возвращение Господа вполне может предшествовать его смерти. Акцент в этом стихе делается, скорее, на противопоставлении второстепенной, непостоянной, нынешней формы существования (буквально «земного нашего дома») и основной, постоянной формы нашего грядущего существования (жилища на небесах, дома нерукотворенного, вечного).

Понятно, почему смерть здесь уподобляется разрушению дома или хижины, ведь апостол был странствующим кожевенником, который, среди прочего, делал и чинил палатки (Деян 18:3; ср.: 2Пет 1:13). Человеческая жизнь, действительно, как «палатка» — временна и хрупка. А новое жилище вечно и от Бога (ст. 1). То, что оно нерукотворно, позволяет предположить, что мы должны мыслить его как храм. Иисус использовал эти слова, говоря о храме Своего воскресшего тела (Ин 2:21; Мк 14:58). Нам важно, что, когда один дом будет разрушен, у нас будет другой дом, смерть не означает бездомность. Дом-палатку мы сменим на жилище на небесах. Временного промежутка между нынешней и будущей жизнью не будет. Харрис полагает, что слова «мы имеем» (настоящее время) означают незамедлительность приобретения нового, когда старое закончится [См. полезное обсуждение всего этого отрывка: М. J. Harris, 4 2 Corinthians 5:1−10: Watershed in Paul's Eschatology', Tyndale Bulletin 22 (1971), pp. 32−57.]. За утерей одного сразу же последует приобретение иного, более ценного жилища.

2. Образ 2: желание «обрести одежду» (5:2−5)

Павел сейчас переходит от образов, связанных с жилищем, к образам, связанным с одеждой. Только один раз он упоминает здесь жилище, в которое мы должны облечься (ст. 2), объединяя таким образом две метафоры, а затем уже последовательно и непрерывно использует образ переодевающегося человека. Такая, заимствованная из повседневной жизни картина имеет одну необычную особенность.

Обычно, прежде чем надеть новую одежду, мы снимаем старую. Образность Павла предполагает, что второй набор одежды надевается поверх первого. Вероятно, он желает показать, что между сменой одной одежды на другую нет временного промежутка, то есть ни на мгновение мы не остаемся нагими.

Что подразумевает такая картина? Два набора одежды представляют, соответственно, наше существование в нынешнем и будущем веках. В нынешнем веке мы… воздыхаем под бременем (ст. 4). Но это не выражение недовольства нашим нынешним существованием, томление по смерти, которая должна прекратить эту нынешнюю жизнь ([мы] не хотим совлечься, ст. 4). Это, скорее, острое желание облечься в благословения, приготовленные Богом для нас в новом веке.

Тем не менее он мимоходом замечает, что даже если мы совлечены, то есть если пришествию Христа предшествует смерть, мы не окажемся нагими (ст. 3). Это явно отсылает нас к его учению о крещении: «Все вы, в Христа крестившиеся, в Христа облеклись» (Гал 3:27) [Здесь endysasthai означает приблизительно то же самое, что и ependysas—ihai во 2Кор 5:2, 4.]. Стремление Павла избежать обнажения происходит скорее из человеческого желания не умереть до второго пришествия, а не из-за чувства вины перед всевидящим Божьим оком. Понимая, что, став христианином, он «в Христа облекся», Павел избавляется от страха «обнажения» перед всевидящим Божьим оком.

Чтобы подкрепить свою мысль, Павел, не распространяясь, вводит еще один образ. Он желает, чтобы это бренное существование не просто прекратилось, но до своего истечения поглотилось бы жизнью (ст. 4). Павел рисует новый век (жизнь) будто крупную рыбу, которая одолевает и проглатывает целиком более мелкую (то есть его бренное существование в нынешнем веке).

Наша тоска по жизни нового века происходит не из нас самих. Если оставить нас самих по себе, нам может и не понравиться наш новый дом или новые одежды. Именно Бог милостиво подготовил нас ко всему, что принесет нам великое будущее (ст. 5).

Посредством Духа, Который принадлежит новому веку, но Которого Бог дал нам сейчас, нас готовят к пребыванию в новом жилище, в новых одеяниях. Присутствие в нас Духа выражается острой тоской, которую верующие испытывают по тому будущему пребыванию с Богом. Причиной нашего «воздыхания» по нему является Дух, Который, однако, пока не присутствует в нас в Своей полноте, которая оставлена до грядущего века. То, что мы сейчас имеем — это Дух как залог полной оплаты в будущем. «Залог» (ср.: 1:22) использовался во времена Павла в торговых сделках; сегодня то же греческое слово означает кольцо для помолвки, как залог и гарантия брачного дня.

3. Образ 3: предпочтение быть дома с Господом (5:6−9)

Третий образ, который Павел использует, чтобы изобразить формы существования в нынешнем и будущем веках, относится к домашней жизни. В основе его лежит простой факт, что человек единовременно может находиться только в одном месте. Он либо водворяется в теле (ст. 6), либо водворяется у Господа (ст. 8). Он предпочитает выйти из тела, ибо это означает водвориться у Господа (ст. 8). Такие образы говорят, однако, не о пребывании в бездушном пространстве, а о теплых отношениях, на что указывают слова «у Господа».

Хотя грядущий век присутствует в нас как данный Богом «залог Духа» (ст. 5), наша жизнь в настоящем времени характеризуется верою, а не видением (ст. 7). В грядущем веке мы должны «видеть» и быть у Господа, но в нынешнем веке мы связаны с ним верой, проявляемой в ответ на благовестие. Эта здравая корректива должна уменьшить энтузиазм некоторых христиан, которые, подобно коринфянам, желая увидеть эффектные и чудесные знамения, требуют от Бога в настоящем времени то, что принадлежит будущему. Писание ясно говорит в пользу непоколебимой надежды на будущее, а не в пользу возвышенной эсхатологии с ее нереалистичными ожиданиями, которые в конечном счете пагубны для веры и свидетельства.

Когда Павел пишет о великой перспективе быть у Господа, он не позволяет нам терять связь с нашим нынешним существованием в теле (ст. 6), в отношении которого он дважды говорит мы всегда благодушествуем [NIV переводит это слово как «уверенны». Примеч. пер.] (ст. 6, 8). Определенность относительно будущего позволяет верующему не терять мужества в настоящем перед лицом столкновений и боли. Более того, в нынешнем существовании мы ревностно стараемся… быть Ему угодными (ст. 9), Тому, на Чье судилище нам должно явиться (ст. 10). Однако не стоит думать о Нем, как о строгом судье, твердо решившем осудить своих служителей. Они Его друзья, Им спасаемые, которым предназначено вечно с Ним жить (ст. 6, 8). Как и ребенок, желающий угодить доброму, дающему воодушевление учителю, мы желаем угодить Господу всем, что делаем. Надежда на будущее, поэтому, должна в настоящем времени вселять в нас не мечтательную непрактичность, а мужество и целеустремленность.

4. Вопросы без ответов

Суждения Павла о грядущем веке в этих стихах оставляют некоторые вопросы без ответов. Если смерть предшествует пришествию Господа, то «уснул» (1Фес 4:14, 17) [Синодальный перевод Библии передает это глаголом «умереть». · Примеч. пер.] ли верующий, или находится у Господа? Ожидает ли почивший христианин «последней трубы» или находится на небесах? К сожалению, «программа» личной эсхатологии не изложена Павлом четко — ни в этом отрывке, ни в других писаниях. Любая попытка собрать воедино логичную сумму ответов на эти вопросы будет несовершенной и до некоторой степени спекулятивной. Однако, даже с этими оговорками, мы можем утверждать, что верующий будет находиться с Господом и после Его пришествия (1Кор 15:23), и когда, умирая, он «разрешается», чтобы быть с Христом (Флп 1:21−23). С точки зрения Павла нынешний век закончится, а будущий век начнется в тот момент, когда он либо умрет, либо услышит «последнюю трубу», то есть с тем, что придет сначала.

Поэтому нам не избежать некоторого теоретизирования по поводу того, что можно назвать «промежуточным состоянием» существования между смертью и всеобщим воскресением. Для Павла смерть означает «приобретение», которое он объясняет «желанием разрешиться и быть с Христом». Рассматриваемый отрывок позволяет предположить безотлагательное приобретение «жилища от Бога», когда «палатка» будет разрушена (ст. 1). Выйти из тела означает сразу же водвориться у Бога (ст. 8).

У нас нет сведений о телесном состоянии верующего между смертью и воскресением тела. Смысл написанного Павлом в том, чтобы вселить в нас чувство полной безопасности относительно нашего будущего, даже если мы не можем подробно описать «промежуточное состояние». С одной стороны, Павел заверяет колоссян, что «их жизнь сокрыта с Христом в Боге» и что «когда… явится Христос», они «явятся с Ним в славе» (Кол 3:3−4). Как сказано в одном гимне:

Так близко, близко к Богу,
Ближе и быть невозможно,
Ибо в лице его Сына
Я такой же близкий, как и Он
[С. Paget. 'A mind at ”perfect peace” with God'.].

С другой стороны, апостол, следуя Господу (Ин 11:11), говорит, что верующие «уснут». Почившие христиане только производят впечатление умерших. Нам будет спокойнее, если мы будем представлять их «уснувшими» под защитой Бога, чтобы быть пробужденными и воссоединиться с живущими верующими, когда придет Христос (1Фес 4:14−15).

5. Видение силы в немощи

Сильные и парадоксальные противопоставления характеризуют весть отрывок 4:7 — 5:9. Апостол писал ранее о сокровище в глиняных сосудах (4:7), о смерти и жизни (4:12), о внешнем увядании и внутреннем обновлении (4:16), о свете и временных страданиях и о вечной славе в безмерном преизбытке (4:17). Сейчас он говорит о земном доме и доме на небесах (5:1), о совлечении и облечении (5:6, 8), о водворении в теле и выходе из него (5:6, 8) и об устранении от Бога и водворении у Него (5:6, 8).

Вполне вероятно, что Павел использует эти противопоставления, чтобы исправить ложное учение незнакомцев. Их озабоченность такими видимыми вещами, как Израиль, храм, закон и обрезание, вполне может считаться «зачарованностью тем, что видимо» (ср. 4:18) или «жизнью видением» (ср. 5:7). Их надежда явно была ограничена религиозными и политическими системами того времени.

Хотя Павел верен практическому выражению христианства в таких делах, как, например, сбор денег для нужд христиан (см. гл. 8−9), он знает, что сиюминутные решения, какими бы важными они ни были, не имеют отношения к наивысшей реальности — смерти и суду. Иисус-еврей Моисеева завета, провозглашаемый незнакомцами, не мог принести утешения умирающему, грешному человеку, человеку в его немощи. Для незнакомцев сила Божья проявлялась в том, «что видимо», в величии и успехе, а для Павла сила Божья проявляется в нашей немощи. По мере внешнего увядания, мы внутренне воссоздаемся посредством духа для нового века. В тот момент, когда наше тело-палатка будет разрушено, у нас уже будет другое, лучшее, постоянное славное тело — вечный дом от Бога на небесах."

6. Судилище (5:10)

Выслушивая судебные разбирательства в городах Римской империи, местный правитель должен был восседать на судейском месте. Действительно, ранее и Павел стоял перед судейским местом Галл иона в Коринфе (Деян 18:12), так же как некогда Господь стоял перед судом Пилата (Мф 27:19). Однако грядет время, когда Павел и все остальные, включая Галлиона и Пилата, должны будут явиться пред судилище Христово, где на всякую тайну будет пролит свет (1Кор 4:5). Поэтому Павел, который знает, что в тот момент, когда он умрет, у него будет «от Бога жилище» (ст. 1), боится не осуждения (ибо во Христе его нет; Рим 8:1), а объективной оценки. Это не утеря спасения — которое не может быть утеряно, — а утеря похвалы, которая находится под угрозой. Такое понимание полностью согласуется с учением Господа об отчетности домоправителя перед своим господином о добросовестном использовании врученных ему даров (Лк 12:42−48). Божьим даром Павла было апостольство; ему было доверено благовествование (1Кор 9:17). Когда-нибудь он предстанет пред Господом, чтобы дать отчет о добросовестности своей миссионерской деятельности. Каково бы ни было наше служение, будет полезно помнить, что сделанное каждым из нас будет однажды обнаружено перед судом Христа.

Насколько добросовестно мы использовали наше время? Насколько хорошо мы использовали наши возможности? Насколько целеустремленными мы были в нашем христианском служении? Учение о «судилище», перед которым должны предстать все, включая верующих, напоминает нам, что спасены мы были не для бесцельной и равнодушной жизни, а для жизни, наполненной служением Господу. Взвешенная точка зрения, на которую нас наводит перспектива быть на суде у Господа, заключается в том, что хотя мы и оправдываемся только верой, вера эта должна выражаться в любви и послушании (Гал 5:6; Рим 1:5). Мы спасаемы не добрыми делами, а для добрых дел (Еф 2:8, 10). Однажды все мы будем стоять перед судом Господа и все, что мы из себя представляем и представляли, станет видимым. Павел относился к этому очень серьезно, ибо сразу же после этого он напишет: «Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей…» Здоровый страх Божьего суда должен быть истинным мотивом служения Господу, осуществляемым всяким верующим в благовествовании.

9. Служение примирения (5:11−21)

Следующий отрывок является наиболее всеобъемлющим суждением апостола Павла о смерти Иисуса. Это объясняется двумя тесно связанными друг с другом причинами, касающимися проблемы незваных служителей. Во-первых, апостол уже показал, почему Новый Завет Христа и Дух являются мощной поддержкой, которую Бог дает человеку в момент наиболее тяжкой немощи. Посвятив значительный фрагмент послания умиранию и смерти, сейчас он в свете Нового Завета собирается говорить о третьем элементе зловещей триады — об отчуждении от Бога в результате греха (5:16−21). Сами по себе эти строки являют собой кульминацию всей той части послания, которая посвящена апостольскому служению (2:14 — 7:1), а слова «служение примирения» (ст. 18; ср.: 6:3) четко указывают на тесную связь с упоминавшимися ранее словами «служители Нового Завета» (3:6).

Во-вторых, поскольку новые служители умаляли служение Павла, он прилагает все усилия, чтобы напомнить коринфянам о своем учении и образе жизни (6:1−13). Поэтому данный отрывок является глубоко личным, со многими автобиографическими аллюзиями, и все они имеют свое начало в «событии на дамасской дороге», когда он стал «во Христе» (ст. 17). «Отныне» (ст. 16) он живет ради Того, Кто любит его (ст. 14), умер и воскрес ради него (ст. 15). Ненависть к Христу в качестве основополагающего побуждения теперь вытеснило ошеломительное чувство любви Христа к нему. Он смотрит на Христа уже не поверхностно (ст. 16), как на распятого и, следовательно, проклятого, а как на Того, в Ком пребывает Бог, чтобы примирить мир с Собой. Более того, в тот решающий момент, близ Дамаска, Бог дал уже просветленному Павлу служение (ст. 18) и слово примирения (ст. 19), вследствие чего он желает вразумлять людей (ст. 11) примириться с Богом (ст. 20). Коринфянам следует понять, что учение этого человека — не просто одно из мнений, а итог его эпохальной встречи с воскресшим Христом по дороге в Дамаск.

1. Служение Павла: основание для гордости (5:11−13)

Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей, Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям. 12 Не снова представляем себя вам, но даем вам повод хвалиться нами, дабы имели вы что сказать тем, которые хвалятся лицем, а не сердцем. 13 Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас.

Своим упоминанием тех, которые хвалятся (ст. 12), Павел еще раз обращает наше внимание на пришельцев [Стоит вспомнить: «…Мы не повреждаем слова Божия, как многие» (2:17) и «Неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма…» (3:1).]. Чем они хвалятся? Лицом (prosopon, ст. 12), своим положением, тем, что Павел называет «выходом из себя» (ст. 13, ср.: Мк 3:21), намекая на их экстатические проявления. Похоже, новые служители искали своего признания на основании способности впадать в причудливый религиозный транс и бессвязно говорить, которая вряд ли была признаком наития свыше.

Признание Павлом того факта, что он выходит из себя (ст. 13), предупреждает возможное возражение со стороны коринфян, что он тоже впадал в это состояние. Не говорил ли он «более всех… языками» (1Кор 14:18)? Не пытался ли Павел посредством говорения языками, то есть через внешние проявления, узаконить свое служение, то есть делать именно то, в чем он обвиняет вновь прибывших. Павел, однако, отвечает, что его глоссолалия — дело частное; это исключительно для Бога. Возможно, это выражение личной преданности, но это никак не укрепляет его притязаний на апостольство.

«Для вас, — говорит Павел коринфянам, — [мы] скромны» (или «сдержаны», ст. 13). Кэсеманн говорит по этому поводу: «Сфера частной религиозной жизни и сфера апостольского служения в общине разграничены. Характерная черта апостольского служения — здравомыслие» [Quoted in Barrett.].

Однако коринфянам все же нужно сказать что-то в защиту Павла. Было бы хорошо, если бы у него было какое-нибудь качество или достижение, в котором они могли быть уверены. Поводом (ст. 12) для них гордиться Павлом, как сам он им сообщает, является то, что он вразумляет людей (ст. 11) [Подтверждением единства сведений Деяний о служении Павла служат многочисленные случаи «вразумления» им других: Деян 17:4; 18:4; 19:8, 26; 26:28; 28:23−24.], то есть благовествует (ст. 20). Следовательно, именно «служение» и добросовестность его исполнения должны быть основанием для уверенности коринфян в Павле. Источник гордости Павлом не является чем-то эзотерическим или причудливым; его служение, будучи публичным, открыто совести коринфян, так же как сам Павел открыт Богу (с 1. 11). Мистический опыт и экстатическое поведение служителей, поэтому, никак не должны влиять на их признание общиной, хотя такие свойства могут быть ценными в их личных отношениях с Богом. Имеет значение лишь активность, с какой будущие служители «вразумляют» других стать христианами, и проявление «скромности» при исполнении этого служения.

Целью «вразумления людей» было «примирение с Богом» (ст. 20), а мотивом этой деятельности был страх Господень (ст. 11), страх, как говорится в предыдущем стихе, что «всем нам должно явиться пред судилище Христово». Стоять перед Господом Иисусом, сидящим на судейском троне, действительно страшно, но для кого — Павла или тех, кого он пытается вразумлять? Вполне вероятно, что он думал о суде и над грешниками, и над служителями Господа. Павел знал, что апостольское служение будет подвергнуто суду, в результате которого он должен либо получить одобрение, либо нет (1Кор 4:1−5; ср.: 3:15). Он также знал, что грешники, «чада гнева» (Еф 2:3), заслуженно сталкиваются с Божьим осуждением, если не принимают примирения с Богом через Христа. Поэтому, независимо от того, имел ли в виду Павел суд над грешниками или «служителями», именно страх Господень вдохновлял его на вразумление людей. И хотя страх не является наивысшим мотивом поведения, он, тем не менее, весьма важен. Огонь и жар являются реалиями, которые могут ранить или убить; мы относимся к ним с большим почтением. То, что «всем нам должно явиться пред судилище Христово», также является объективной реальностью. Именно она побуждает исполнять наше служение так, что, с одной стороны, нас хвалят, а, с другой, те, к кому мы обращаемся, не получают осуждения.

Павел уверен, что в своем апостольском служении он добросовестен. Ферниш комментирует, что «апостольство Павла получает законную силу именно через опыт основания их общины и духовного воспитания посредством его проповеди и пастырской заботы». Следовательно, этими словами Павел ненавязчиво напоминает коринфянам о своем труде, как благовестника и пастыря, чтобы те могли им на самом деле гордиться и могли ответить его очернителям.

2. Масштаб служения: весь народ (5:14−15)

1) Любовь Христова

Павел уже упомянул две основополагающие черты своего служения: «вразумление» и «скромность». Сейчас он добавляет третью: на все, что он делает, его понуждает любовь Христова [Рассуждения автора основаны на английском переводе Библии. — · Примеч. пер.] (ст. 14). Глагол «понуждать» также используется в описании эпизода, когда люди «окружили» Иисуса (Лк 8:45). В Деяниях тот же глагол употребляется, когда говорится, что Павел «понуждаем был духом свидетельствовать» после прибытия Силы и Тимофея в Коринф (Деян 18:5) [Использование этого глагола показывает, как в Деяниях отражается динамика развития служения Павла.]. В данном отрывке Павел говорит нам, что он так понуждаем любовью Христовой, что для него не остается никакого другого пути, как только заниматься своим служением. Следует отметить, что до события на дамасской дороге понуждающей силой его жизни был кровожадный фанатизм (Деян 9:1; ср.: Гал 1:13). Сейчас в его сердце любовь пришла на смену ненависти.

Но можно ли быть побуждаемым одновременно страхом Господним и любовью Христовой? Разве страх и любовь могут примириться друг с другом? Все зависит от правильного понимания страха и любви, которые, надо заметить, не являются противоположностями. Противоположность любви — это ненависть. В Библии «страх» — это не раболепный страх, а святое почтение, «любовь» же — это не романтические чувства, а жертвенная забота. Два этих понятия совместимы и примиримы между собой. Страх Господень и принятие любви Христовой составляют идеальную пару, которая и дает подлинную мотивацию для христианского служения.

2) Один у мер за всех

Откуда Павел узнал, что является объектом Христовой любви? «Ибо… один умер за всех» (ст. 14), — говорит далее он. Раньше, когда он был фарисеем и зилотом, распятый Христос и его последователи были объектом ненависти Павла (Деян 9:1; Гал 1:13). Перестав ненавидеть Христа из-за того, что Тот умер смертью проклятого, Павел пришел к выводу, что он, Павел, является объектом Христовой любви. Ведь Христос умер за него. Его распятие, как понял теперь Павел, означало, что Он умер за всех, включая Павла. Почему Павел изменил свою точку зрения? Несомненно, благодаря событию на дамасской дороге, когда Тот, Кто был распят и презираем, раскрылся теперь в Своей славе и говорил с лежащим ниц Павлом. Поскольку слава исходит только от Бога, на прославленном Иисусе несомненно лежала печать божественного одобрения. Распятый на дереве был действительно проклят, но произошло это, как теперь познал Павел, потому что Он вместо всего человечества понес проклятие наказания за грех. Нет большей силы и большего побуждения, чем знание того, что нас кто-то любит. Понимание Павлом, что Иисус в своей смерти возлюбил его, было теперь понуждающей силой его апостольской жизни.

Связь Христовой любви и Его смерти стала занимать центральное место в изложении Павлом Евангелия. Он писал, что Сын Божий… возлюбил его и предал Себя (умер) за него (Гал 2:20) и что «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим, 5:8). Рассматривая ст. 14−15, Джеймс Денни замечает: «Значение этого отрывка в том, что он связывает два мотива, обычно упоминаемые Павлом, когда он характеризует смерть Христа, то есть мотив любви как причину смерти и мотив греха, с которым смерть связана» [J. Denncy, The Death of Christ (Tyndale Press, 1960), p. 83.]

Павел может говорить о любви Христовой, проявленной в Его смерти, либо в общем контексте — «один умер за всех», либо на личном уровне — «Сын Божий… возлюбил меня и предал Себя за меня». Любовь Христову можно увидеть либо в многочисленности тех, кто Им любим, либо в глубине Его любви к каждому человеку. Все, ради кого Он умер, являют совокупность отдельных личностей, как например Павел, которого Он любил. По размаху и глубине служения Павла, изображенного в данном послании (2Кор 4:8−12; 2Кор 6:1−13; 2Кор 11:21 — 12:10), можно судить о любви Христовой, которая была явлена Павлу.

Универсальный масштаб любви и смерти Христа виден не только из слов «один умер за всех», но также из вывода «все умерли» (ст. 14). Мы понимаем, что значит «один умер за всех», но что означают слова «все умерли»? Слово «все» явно подчеркивает универсальный, всеохватный характер смерти Христа; никто не исключен из сферы божественного замысла спасения во Христе. Павел служит всем, потому что Христос любит всех и умер за всех. Однако смерть Христа за всех имела определенную цель — чтобы те, к кому обращался Павел и кто был еще жив, уже не для себя жили, но для Христа. Смерть Христа, иными словами, имела целью вызвать их «смерть». Они должны были умереть для эгоцентричной жизни. Слова «все умерли» указывают общий масштаб Его спасительной смерти, а также выражают ее великую цель: смерть Иисуса должна вызвать смерть нашего «я». Такое понимание противостоит тому, что Бонхеффер называет «дешевой любезностью», то есть исключительно пассивной, безучастной реакции на то, что Иисус принял смерть ради грешников [D. Bonhoeffer, The Cost of Discipleship (SCM, 1964).]. Следует обратить внимание, что фраза «чтобы живущие уже не для себя жили» уравновешивается фразой «но для умершего за них и воскресшего» (ст. 15). Тот, кто получает примирение с Богом через смерть Христа, сейчас говорит «нет» себе и «да» Христу. Здесь нет места для дешевой любезности.

Такое толкование ст. 14 и 15 понравится не всем христианам. Например, универсалисты считают, что Христос умер за всех — в том смысле, что будут автоматически спасены все и никто не будет осужден. Павел, однако, учит, что именно «во Христе» мы становимся «праведными пред Богом» (ст. 21). Поэтому он убеждает людей «примириться с Богом» (ст. 20) и побуждает их «принимать благодать не тщетно» (6:1). Примирение доступно всем, но каждый должен получить его лично.

Сторонники учения об «искуплении избранных», напротив, считают, что Христос умер только ради избранных и что спасительное искупление достанется лишь им. Чтобы придерживаться такой точки зрения, необходимо видеть в словах «все» и «мир» гораздо меньше, чем они означают на самом деле. Мало того, для этого нужно проигнорировать тот факт, что Павел говорите значении смерти Христа двояко. Так, в Рим 5:18 он пишет, что «правдою одного всем человекам оправдание к жизни», а ранее, в ст. 8 той же главы, он пишет в ином ключе: «Христос умер за нас». Ту же ситуацию обнаруживаем и в рассматриваемой сейчас главе. Так, с одной стороны, он говорит, что «один умер за всех» (ст. 14), а с другой, «Бог Христом примирил нас с Собою» (ст. 18). Таким образом, против учения об «искуплении избранных» мы можем сказать, что хотя смерть Христа и является достаточной жертвой для всех людей, действенной она является только для тех, кто верит в Него. В «Книге общих молитв» (1662) по этому поводу верно сказано, что на кресте Иисус Христос принес «достаточную жертву и искупление за грехи всего мира». Ограничивать или видоизменять такое утверждение — значит умалять личность и деяние Сына Божьего.

3. Результаты служения: новое творение (5:16−17)

Дважды в ст. 15−16 апостол использует слова «уже не». Это означает, что для того, кто уже во Христе, кое-что из свойственного в прошлом больше не соответствуют действительности благодаря служению примирения. Такой человек больше не живет для себя (ст. 15), больше не знает Христа по плоти (ст. 16). Тому, что больше не соответствует действительности и принадлежит древнему, которое прошло, на смену пришла новая тварь (ст. 17).

1) Радикальная переориентация

Николай Коперник, который одним из первых понял, что планета Земля не является центром вселенной, дал свое имя тому, что зовется «революцией Коперника». Благодаря событию на дамасской дороге апостол Павел известен не менее, ибо этот случай полностью изменил направление его жизни. И хотя до этого внешне он был религиозным человеком, все вращалось вокруг него самого. Раньше жизнь его была эгоцентричной: он был центром своей собственной вселенной. Но отныне (ст. 16) это уже не соответствует (ст. 15) действительности. Он уже не живет для себя; он сейчас живет, чтобы угодить Тому, Кто умер… и воскрес за него. Христос, а не он, является новым центром его вселенной; христоцентризм пришел на смену эгоцентризму.

То, что Павел пережил благодаря событию на дамасской дороге, другие переживают в результате служения примирения. Опыт простых верующих не менее значителен, поскольку человеческая воля глубоко укоренена в эгоцентризме — то, что было хорошо отмечено Клайвом С. Льюисом. «Важнее всего для меня, — пишет Льюис, — была глубокая ненависть к авторитету, чудовищный индивидуализм и непризнание закона. В моем лексиконе не было слова, более ненавистного, чем „вмешательство”. А христианство ставило во главу угла то, что тогда мне казалось трансцендентальной агрессией» [Surprised by Joy (Geoffrey Bles, 1955), p. 163.]. Льюис, как и Павел, известный своим обращением в христианство, верно разглядел, сколь глубокое изменение представляет собой переход от эгоцентризма к христоцентризму.

2) Радикальное озарение

Когда Павел пишет знали Христа по плоти (ст. 16), он имеет в виду одновременно вновь прибывших и себя. Христос, провозглашаемый незваными служителями, явно был ограничен Моисеевым заветом; это был Иисус-еврей, соблюдающий закон. Их высокое мнение о Моисее (3:12−15) неизбежно влекло за собой невысокое мнение об Иисусе. До события на дамасской дороге Павел знал Иисуса тоже «по плоти», не в смысле знания реально существовавшего Иисуса, а в смысле ложного и поверхностного представления о Нем. Для Павла Иисус был опасным лжемессией, чья смерть на кресте служила доказательством того, что он был действительно проклят Богом — ибо Библия действительно говорит: «Проклят всяк, висящий на древе» (Втор 21:23; Гал 3:13).

Но отныне, пишет он, мы Христа по плоти… уже не знаем (ст. 16). Π осле события на дамасской дороге он убедился (ст. 14), что в действительности «Бог во Христе примирил с Собою мир» (ст. 19). В одно мгновение ему стало очевидно, что прославленный и распятый был Сыном Божьим, Который в смерти принял Божье проклятие. И был Он не лжемессией, а божественным посредником, через которого грешному человеку должно было передаться прощение и примирение. Какими поверхностными и ошибочными были прежние представления Павла об Иисусе по сравнению с новым и глубоким постижением этой уникальной личности, которой единственной было предназначено «умереть за всех»! Непоколебимое противостояние Павла новым служителям происходит из убеждения, что в истинном свете христианство воспринимается лишь при наличии верных представлений о личности и деяниях Иисуса. Ложные представления об Иисусе были широко распространены во все века, включая наши дни. Если мы хотим, чтобы истинное Евангелие не теряло своей спасительной силы, то таким представлениям следует противостоять столь же твердо, как это делал Павел.

3) Новое творение

Хотя выражением Павла «новая тварь» (ст. 17), суммируются изменения, происходящие в жизни любого верующего, в его собственной жизни эти изменения были сконцентрированы драматическим образом. Любовь, а не ненависть, стала теперь его побуждающим мотивом (ст. 14). Служение Тому, Кто умер за него, пришло на смену эгоизму (ст. 15). Верное понимание Иисуса, Его личности и подвига вытеснило невежество и заблуждение (ст. 16).

Поразительно, как апостол использует лексику рассказов о творении из Книги Бытие. Подразумевается, что неверующие (каковым некогда был Павел) слепы (4:4) и живут во тьме, подобной изначальной тьме, о которой говорится в первых стихах Книги Бытие. Так же как некогда Бог сказал, что должен явиться свет (Быт 1:3), сейчас Он говорит словом-благовестием и снова появляется свет, хотя и внутри, в нашем сердце (4:6). Так же как некогда посредством слова Божьего был создан мир (2Пет 3:5), сейчас словом Божьим, словом примирения воссоздается человек. Указывая на великие и глубокие изменения, проявляющиеся в жизни того, кто во Христе, Павел не только подтверждает существование «Нового Завета» (3:6), но и новой твари; древнее прошло, теперь все новое (ст. 17).

Следует, однако, остановиться на том, что здесь о новом творении не говорится. Новое творение не означает долгой или счастливой жизни. Оно ни в коем случае не дает иммунитета против проблем и боли. Для человечества в целом новое творение было явлено во время первой Пасхи, а для отдельной личности оно начинается с принятия послания — «Примиритесь с Богом». Мы не сможем почувствовать или увидеть полную силу «новой твари», будь то в масштабах человечества или на личном уровне, прежде завершения нашей истории, до пришествия Христа в славе. Между тем, поскольку грех и его последствия еще не упразднены, все в той или иной степени будут переживать трудности и невзгоды, включая тех, в ком новое творение уже началось.

Мы осознаем реальность нового творения через новое восприятие Иисуса и сопутствующего ему радикального христоцентричного образа жизни. На многих людей — например, Павла, св. Августина или Лютера — воздействие нового творения оказалось драматичным, будь то их собственная жизнь или жизнь окружавших их людей. Есть, однако, важный аспект нового творения, который лежит вне нашего осознанного восприятия и который мы постигаем верой и надеждой. Это «от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный» (5:1), который Бог начал строить, когда мы начали быть «во Христе». Этот процесс «наставления», или «построения», по мере течения нашей жизни проходит тихо и незаметно до того момента, когда со смертью хижина, в которой мы находимся, будет разрушена и Бог дарует нам новый дом. Когда это случится, новое творение, постигавшееся до этого момента духовно и психологически, станет физическим и видимым. Два аспекта смешаются в совершенное и нераздельное единое целое."

4. Источник служения: Бог был во Христе (5:18−21)

Все, пишет Павел, указывая на свою жизнь, которая теперь находится во власти любви, свое служение распятому и воскресшему Христу и радикально изменившее его озарение относительно Его личности, все, что образует в сумме новое творение, все от Бога. Эти вещи, будучи результатами осознанного примирения с Богом, проистекают из сущности Бога и проникают в наше сердце и ум через слово примирения.

Однако тому, что Бог вершит в нас, логически и исторически предшествует то, что Бог совершил для нас через Христа и во Христе. Бог был… во Христе — Сыне Божьем, в Чьем пришествии исполнились древние обетования (1:20), в Том, Кто, будучи богат, стал бедным (8:9), Кто сделался грехом — Бог во Христе примирил с Собою мир. Все это от Бога.

Бог дал… служение примирения (ст. 18) и дал… слово примирения (ст. 19) апостолам и всем, кого он призвал для этой цели. Более того, в ответ на это служение именно «Бог утверждает нас… во Христе» (1:21), «Бог… озаряет наши сердца» (4:6).

Все идет от Бога, когда человек находится в нужде. Конечно же, Бог действует через чувства человека и обстоятельства его жизни. Бог использует человека как посредника. Тем не менее инициатива, побуждение, замысел — все это исходит от Бога. Все, что мы можем сделать в ответ на это, в сжатом виде хорошо сказано в славословии:

Хвалите Бога, от Которого исходят все благословения,
Хвалите Его, все земные существа.

2) «Бог… Иисусом Христом примирил нас с Собою» (5:18)

То, что Бог примирил нас с Собой предполагает, что мы были от Него отчуждены. Но что такое отчуждение? Его можно определить как отсутствие доверия и уважения между личностями. Это слово часто употребляется в отношении неудавшихся браков, конфликтов на производстве и противостояния между народами. Отчуждение предполагает враждебность, разделение и утрату общения.

Своими словами «Бог… примирил с Собою» Павел учит, что именно Бог является потерпевшей стороной, а причиной отчуждения является человек. Благодаря ссылкам в этом контексте на преступления (ст. 19) и грех (ст. 21), становится очевидно, что они являются причиной отдаления человека от Бога. Однако Бог не подсчитывает бездушным образом, как юрист, человеческие грехи. Когда Исаия говорит народу, что «беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лице Его от вас, чтобы не слышать» (Ис 59:2), ясно, что реакция Бога на их грехи очень личная, даже эмоциональная. Так же, еще в более древнее время, «увидел Господь, что велико развращение человеков на земле… и восскорбел в сердце Своем» (Быт 6:5−6). Можно сказать, что Бог очень чувствителен к человеческому греху.

Более того, именно Бог берет на Себя инициативу примирить человека с Собой. В мире человеческого отчуждения тех, кто отчуждены, обычно пытается примирить третья сторона: семейный адвокат — когда муж и жена отдаляются друг от друга; беспристрастный мировой посредник — в случае производственного конфликта; Генеральный Секретарь ООН — в случае межнационального конфликта. Но в данном случае именно потерпевшая сторона, Бог, делает первый ход. Бог… примирил нас с Собою.

Некоторые христиане, пытаясь объяснить искупление, используют обезличенные аналогии, например весы, на одной чаше которых находятся наши грехи, а на другой — перевешивающая их жертва Христа. Другие предлагают видеть в смерти Иисуса жертвоприношение, призванное умиротворить гнев Отца по поводу человеческого греха. В этих и других примерах есть доля истины, но в них не подчеркивается глубоко личный характер и отчуждения и примирения, как учил об этом Павел. В данном отрывке, выражаясь языком грамматики, есть подлежащее, прямое дополнение, косвенное дополнение, «орудие» и глагол. Следует отметить, что все элементы здесь имеют личностную природу. Подлежащее и косвенное дополнение (с Собою) — это Бог. Прямое дополнение (нас) — это люди, а глагол «примирять» тоже носит личностный характер. «Орудие» (Иисусом Христом) имеет такой же характер — ведь, ни в Ком ином, как во Христе, своем Сыне, Бог примирил мир с Собою.

3) «Незнавшего греха Он сделал… жертвою за грех» (5:21)

Часто видя зло, например в телевизионных новостях или развлекательных программах, мы легко привыкаем к его отвратительной природе. Но Бог не таков — наш грех оскорбляет, печалит, отчуждает Его. Примирение не означает, что Бог должен закрыть глаза на бунт человека или просто уменьшить Свое недовольство. Необходимо действие; Божье осуждение должно быть отменено. Как Бог сделает это?

«Бог во Христе примирил с Собою мир, — пишет апостол, — не вменяя людям преступлений их» (ст. 19). Хотя примирение Бога с человеком выражается в прощении, о котором говорится в этом стихе, на самом деле кое-что здесь следует добавить. Бог по Своей природе милосерден и всепрощающ, но в то же время Он свят и поэтому, видя зло, не может просто сказать: «Ничего страшного; давайте прощать и забывать». Поскольку мы, люди, испорчены нашими грехами, мы можем так утверждать. Но Бог, потому что Он Бог, так утверждать не может. Поэтому просто заявления, что Бог не вменяет нам грехи, недостаточно. Искупление, которым устраняется грех в глазах Бога, является предварительным условием прощения. Вот почему прощение блудного сына ожидающим его отцом в известной притче (Лк 15:11−32) — только часть благовестия. К этому следует добавить то, о чем сейчас говорит Павел — примирение Богом мира с Собой становится возможным через жертву Его Сына.

Слова «не знавшего греха», которые в греческом тексте стоят в начале стиха, таят в себе загадку. Ведь, они относятся к Сыну Божьему (1:19), образу Божьему (4:4), Господу (4:5), Который был без греха (Ин 8:46; Евр 4:15; 1Пет 2:22; 1Ин 3:5). И все-таки Бог сделал Его грехом. Что это значит? Павел имеет в виду то страшное событие, распятие Христа. Потемневшее небо, упоминаемое в евангельском рассказе, является внешним знаком того, что произошла космическая и вечная по своей природе «сделка». Обращенные к Галатам слова Павла, где он учит, что «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (Гал 3:13), помогают прояснить смысл того, что он сейчас говорит. Божье проклятие, которое должно было лечь на преступника, ложится вместо этого на проклятого, того, кто был распят, чтобы преступник мог получить свободу. Леон Моррис замечает по этому поводу, что Бог «обошелся с Иисусом как с грешником… заставил Его нести наказание за грех» [L. Morris, The Cross in the New Testament (Paternoster, 1967), p. 221.]. Харрис комментирует: «отождествление безгрешного Христа с грехом грешника, включая чувство тяжкой вины и ужасные последствия отдаления от Бога, было таким абсолютным, что Павел, глубоко прочувствовав это, мог сказать: „незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех”».

Ученые проявляют значительный интерес к значению слова hyper (переводимому чаще как «за»), которое в ст. 14−21 встречается шесть раз:

«Один умер за всех» (ст. 14);

«…Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (ст. 15);

«Мы — посланники от имени Христова… от имени Христова просим» (ст. 20);

«…Незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех» (ст. 21).

Понятно, что здесь hyper помогает объяснить значение смерти Иисуса.

В богословии Павла можно выделить две идеи, связанные со смертью Христа за (hyper всех, — представление и замещение, хотя их и трудно разделить. В ст. 20 фраза «посланники от имени Христова» подразумевает представление, тогда как во фразе «от имени Христова просим» сильнее выражена идея замещения. Когда он утверждает, что «Один умер за всех» (ст. 14) и «Христос за всех умер… умер за них» (ст. 15), Павел рассматривает Христа как нашего представителя, Который в Своей смерти и воскресении достиг примирения с Богом, ибо никто из нас не может заместить собой многих. Проводя аналогию, мы можем вспомнить Давида, воина, представлявшего многих и одержавшего для своего народа великую победу над Голиафом (1Цар 17). С идеей представления тесно связана идея включения. Когда Христос умер и воскрес, опять-таки как наш представитель, мы, Ему принадлежащие, умерли и воскресли в Нем.

В ст. 21, похоже, подразумевается другая типологическая мысль — замещение: «…Незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех». Слова «незнавшего греха Он сделал…» позволяют предположить, что Бог безгрешным заместил грешных. Хьюз указывает, что hyper иногда употреблялось при написании писем, когда писец писал вместо того, кто был не в состоянии это сделать. Если представление подразумевает включение, тогда замещение подразумевает обмен. Таким образом, поскольку безгрешный стал для нас жертвою за грех, мы в Нем сделались праведными пред Богом. Безгрешный берет наш грех в Себя; грешный в обмен на это становится «праведным пред Богом».

Встреча Павла с Христом близ Дамаска, благодаря которой он постиг, что прославленный и был тем, некогда распятым, привела его к единственно возможному выводу, что происшедшее на Голгофе было великим Божьим деянием, примирением человечества с Собой через Христа. Распятый был действительно проклят Богом, но, как сейчас знает Павел, в качестве искупителя, несущего грех тех, кто были прокляты Богом как грешники и преступники. Каким бы ужасным и зловещим не было распятие, оно все-таки является великим выражением Божьей любви к человеку, сосредоточенной на Христе. Именно по этой причине в другом месте он пишет: «А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал 6:14). Этим словам вторит великий и волнительный церковный гимн. «Любовь такая удивительная, такая божественная, — написал Исаак Уоттc — в моей душе требует всей жизни, меня всего» [Гимн «Когда смотрю я на дивный крест».].

Идея о том, что Христос был распят за нас, следовательно, вытекает из нашей зависимости от Него. Не проявлять нашу веру и любовь к Нему было бы извращением и неблагодарностью. Более того, так как за прощение наших грехов потребовалось столь высокая цена, мы делаем вывод, что они глубоко оскорбили Бога. У нас не остается никакой достойной альтернативы, как «умереть» для греха и жить для Того, Кто умер и воскрес, будучи нашим представителем и заменой."

10. Божьи служители (5:20 — 6:10)

Примирение — свершившийся факт («Бог… примирил нас с Собою», 5:18) и также бесконечный процесс («Бог… дал нам слово примирения», 5:19). Поскольку две эти темы пересекаются, необходимо вернуться к 5:20, к началу отрывка, посвященному непрерывному служению примирения.

1. Посланники Христовы (5:20 — 6:1)

В этой части послания содержится два призыва: примириться с Богом (ст. 20) и не принимать тщетно Божьей благодати (ст. 1). Кому предназначены эти слова? Не напоминает ли здесь Павел читателям о своей проповеднической миссии, как он это делал в других местах (напр., в 1:19; 4:5)? Или же это пастырское увещевание, предназначенное непосредственно коринфянам? У обеих точек зрения есть свои приверженцы, и, вероятно, в данном случае первый призыв является повторением общей апостольской идеи, а второй — непосредственным обращением к коринфянам. Первый призыв содержится во фрагменте, где обстоятельно излагается апостольское учение Павла. Второй призыв, как мы полагаем, обращен к тем, кто уже получил благодать Божью, но она могла оказаться «тщетной». Далее в этом послании он будет предостерегать коринфян от «уклонения от простоты во Христе» (11:3). Если они будут продолжать слушать «разбавленное» слово (2:17; ср. 4:2), благодать Божья во Христе, выраженная в истинном Евангелии, будет «тщетна». То, что данное увещевание адресовано коринфянам, кажется более вероятным, принимая во внимание, что этот отрывок завершается недвусмысленной фразой «Уста наши отверсты к вам, Коринфяне» (ст. 11). Слова Павла, следовательно, представляют собой призыв к коринфской церкви — в целом и ее отдельным членам — вернуться к первоначальным евангельским принципам.

Обращаясь к теме служения, о котором говорится в данном отрывке (ст. 3), следует задаться вопросом: что должны думать коринфяне, да и вообще все верующие, о служителях примирения? Передавая содержание такого служения, апостол использует два поразительных образа: посла и сотрудника.

1) Посол

Кто такие мы — посланники от имени Христова, просящие своих слушателей примириться с Богом (ст. 20)? Поскольку весь отрывок, как мы видели, начиная с 5:11, является очень автобиографичным, логично предположить, что он относится главным образом к Павлу и кругу апостолов (1:19). Однако не подлежит сомнению, что все верующие тоже участвуют в служении примирения. Если мы, кого Бог примирил с Собой, это наверняка не только апостолы, то, соответственно, мы, кому Бог дал служение примирения (ст. 18), это не только узкий круг апостолов. Поэтому будет справедливо предположить, что все верующие должны быть вовлечены в служение примирения. Могут возразить, что раз мы не дипломированные специалисты по богословию, нам не стоит заниматься этим служением. Действительно, посвятившим себя постоянному пастырскому служению необходимо соответствующее образование, но и верующие в целом, понимая, что Христос умер за них, должны уметь побуждать других «примириться с Богом».

Хотя в нашем переводе употребляется существительное посланники, в оригинальном тексте, на самом деле, стоит глагол, который можно перевести как «выступать в качестве посланника или посла» (ст. 20). Поскольку Христос физически в этом мире уже не присутствует, Павел, да и все христиане, представляют Его и говорят за Него. В своей смерти Он представлял hyper нас; во время Его физического отсутствия мы представляем hyper Его. Это означает, что те, для кого мы представляем Его, составляют свое мнение о Нем по тому, что видят в нас. Как о нации судят по поведению представляющих ее послов, так и нехристиане часто формируют свое мнение о Христе на основании поведения Его народа. Стоит задуматься над фактом, что Бог выбрал весьма обычный и человеческий способ дать дар примирения с Собой. Поскольку Бог увещевает через нас (ст. 20), нет иного пути, как своим поведением повышать доверие к нашему Господу.

Служение примирения не осуществляется в бесстрастном и равнодушном состоянии души. Используемый Павлом язык глубоко эмоционален и страстен. «Через нас, — возвещает он, — Бог увещевает мужчин и женщин, Христос просит их примириться». К этому служению нельзя относиться холодно или с настроением «не хотите — не надо».

Чтобы войти в сообщество примиряющихся с Богом, слышащие слово должны тоже проявлять активность. Чтобы примириться с Богом, необходимо, чтобы человек попросил у Бога прощения, которое Тот дал в смерти Своего Сына. Это явствует из учения Христа, где «примириться» означает искать и получать прощение от потерпевшей стороны (Мф 5:23−24). Бог обязательно простит; в этом нет сомнения. Но мы должны попросить, и это будет выражением того, что мы смиренно признаем необходимость Божьего прощения.

2) Сотрудник

Хотя в NIV используется существительное сотрудник [В синодальном переводе Библии · · «споспешник». · Примеч. пер.], смысл точнее передает глагольная фраза «работающие вместе с Богом» (ст. 1), используемая в RSV. Слово synergein (работать вместе) состоит из предлога syn (с) и глагола ergein (работать). Апостол Павел, как и все христиане, представляет Христа и «работает вместе» с Богом. Это говорит об очень высокой чести выступать в качестве сотрудника Бога и потенциале божественной силы, дающей нам возможность увещевать от Его имени других. Как Его представители мы не беспомощны и не одиноки. Бог сделал нас Своими партнерами, соработниками в великой спасительной миссии — примирить мир с Собой.