Аввакум 3 Аввакум 3 глава

III. Аввакум славословит Бога (глава 3)

Повторим и обсудим сказанное выше, подводя промежуточные итоги и делая выводы, прежде чем перейдем к 3-ей главе.

Охваченный скорбью пророк, который жалуется Богу на «неподконтрольный» разгул греха в его стране, изумлен откровением, данным ему свыше: оказывается, орудие наказания Иудеи уже приготовлено Богом: это Вавилон. Аввакум в ужасе и страхе. Свои недоумение и растерянность он приносит Господу и ждет от Него ответа.

Ответ приходит в форме плачевной Песни, которую Аввакуму велено записать. Узнав о намерении Бога разрушить — по прошествии краткого времени — Вавилон, пророк склоняется перед Иеговой в смирении, благоговении и любви. Но затем возносит Ему молитву из глубины сердца, которая выливается в величественный и торжествующий гимн хвалы.

В главе третьей Книга Пророка Аввакума достигает таким образом своей кульминации — вопреки предположениям некоторых богословов, что она — самостоятельное произведение, написанное позднее, возможно даже, другим автором под именем Аввакума, или действительно носившим это имя. Третья глава органически вписывается в развитие Аввакумова пророчества — несмотря на отличие ее стиля от стиля двух предыдущих глав и даже на особый ее заголовок.

Иной стиль соответствует иной теме, и это сравнимо с переходом от диалога в главе 1 к плачевной Песне, образующей главу 2 (что тоже объясняется переходом от одной темы к другой). Более того: заголовок, или надпись, в 3:1 подчеркнуто знаменует «смену темы», как происходит это при переходе от главы 1 к главе 2 посредством фразы «На стражу… стал я».

Когда среди свитков Мертвого моря, обнаруженных в Кумране, найдены были толкования на книгу Аввакума, но только на первые две главы ее, сторонники упомянутого выше предположения решили, что это окончательное доказательство их правоты. Но вывод их, скорее всего, поспешен. Древний комментатор мог, по каким-то своим соображениям, сделать предметом своего исследования лишь часть Книги Пророка Аввакума.

Так что соответствующий кумранский свиток не обязательно является доказательством того, что изначально 3-ей главы в книге не было. Глава эта не «постскриптум» — в ней книга достигает своей кульминации. Она знаменует собой достижение «горной вершины» путешественником, который начал свое восхождение из долины скорби.

В гимне Аввакума воскресают образы древней ханаанской поэзии. Пророку открывается Богоявление как видение, поистине непостижимое уму. И он рассказывает о нем Израилю. О Творце, грядущем по вселенной, от поступи Которого содрогаются звезды и горные хребты. Вечно Сущий предстает перед Аввакумом как единственный Владыка мира, Который вершит Свои деяния, вопреки злу, поразившему людей, и их мятежному духу.

Природные катаклизмы, описываемые пророком, есть образ катаклизмов исторических. Для тех, кто переживают их, единственным оплотом и твердой опорой было и остается доверие к Богу. Как не вспомнить тут слова псалмопевца: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится» (Пс 90:1).

Неземным трепетом охвачен Аввакум, все существо его. Душа его переполняется любовью к Творцу — которая не наград ищет, а жаждет близости к Нему. Ибо само существование Его становится для человека источником неиссякаемой радости и душевного мира.

«Я должен быть (и я буду!) спокоен в день бедствия!» — восклицает Аввакум (3:16). «Квинтэссенция» стихов 16−19, завершающих этот изумительный гимн хвалы, отлично передана одним из современных библеистов. Вот эти строки:

Я буду спокоен в день бедствия, когда губитель восстанет на народ мой. Пусть и смоковница не расцветает, пусть не плодоносит лоза виноградника; пусть и маслина отказала, и нива не даст пищи, пусть не станет овец в загоне и быков в стойле, но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего. Господь — сила моя, Ему, Победителю, песнопение мое!

А. Аввакум взывает к милости Божией (3:1−2)

Авв 3:1. Надпись, содержащаяся в стихе, напоминает те, что предваряют некоторые псалмы, «сообщая» об их содержании или назначении, об авторе и о поэтическом характере произведения (к примеру, Пс 15, 29, 44, 87, 101, 141). Еврейское шигейонот — лишь предположительно передается как «пение»; как и большинство музыкально-богослужебных терминов, это слово звучало загадочно уже для древних переводчиков. Читать его в значении песни предложено было еще авторами Септуагинты. Несомненно, однако, что 3-ья глава Книги Пророка Аввакума изначально использовалась при совершении храмовых литургий.

Авв 3:2. В первой фразе этого стиха пророк говорит об ответе, полученном свыше (2:2−20): Господи! услышал я возвещенное Тобой и исполнился страха. Подразумевается «возвещенное Богом» о решении Его покончить с нечестивым Вавилоном. Благоговейный страх — это реакция человека на дела Божии, непостижимые для него. Во второй фразе имеется нюанс обновления, а не просто «совершения дела» (в русском тексте не переданный).

Правомочным представляется понимание ее в том смысле, что Аввакум просит Господа вновь явить могущество Свое в деле, о котором Он сказал, — да совершится оно уже в его. (пророка) дни и годы, как обещано это Богом (1:5); по-русски передано как среди лет и повторено дважды. При этом Аввакум молит Всевышнего вспомнить, будучи во гневе, о милости.

Б. Восхваление величия Божиего (3:3−15)

I. БОГ ГРЯДЕТ (3:3а)

Авв 3:3а. Как Бог нисшел к Своему народу на Синае, чтобы вступить с ним в Завет, так снизойдет Он и с тем, чтобы освободить этот народ и этим подтвердить, что Завет продолжает действовать. В английских переводах Книги Пророка Аввакума здесь прошедшее время. Пророк напоминает о посещении евреев свыше, которое произошло на Синае в дни Моисея. Бог пришел от Фемана и Святый — от горы Фаран. Моисей сказал (и это записано во Втор 33:2), что «Господь… открылся им от Сеира, воссиял от горы Фарана».

Феманом назывался оазис в Едомской пустыне, но так мог называться и целый регион, лежащий на юг от Мертвого моря. Имело это слово и нарицательное значение, а именно юга вообще. Сеир прозвучал из уст Моисея как поэтическое наименование той гористой местности, которая здесь названа Феманом. Что касается Фарана, то он лежал на запад от Едома — между Синайским полуостровом на юге и Кадес Варнн (другой гористой территорией) на севере.

Может быть, не лишено значения то обстоятельство, что Моисею Бог явился «от юга», тогда как вавилонянам предстояло ворваться в Иудею с севера. Именно на этой, южной, территории Бог сотворил многие чудеса, когда вел Свой народ из Египта в землю обетованную.

2. О ВЕЛИЧИИ ЯВЛЕНИЯ БОЖИЯ (3:3б−7)

Авв 3:3б. На Синае Бог явился в образе бури, наводившей благоговейный ужас; Он низринулся вниз с гор, вздымавшихся на юге. Покрыло небеса величие Его — может быть, и в том смысле, что сияние солнца на небе, как и свет луны, — померкли при этом. И славою Его (т. е. реалиями несравненного могущества Его) наполнилась земля: они (подразумевается) не только небо объяли, но достигли и самых затерянных уголков земли.

Авв 3:4. Этот стих можно воспринять лишь как образ — красочный и поэтический. Однако весь он одухотворен некиим глубинным смыслом. Пророк сравнивает блеск Божией славы с солнечным светом, и в этом сравнении отражен процесс явления ее миру. При наступлении рассвета небеса лишь окрашиваются ранними лучами солнца, еще скрытого от глаз. Но по мере того, как огненный шар появляется над горизонтом, земля все более освещается ими. Пока наконец все на ней не заливает сверкающий солнечный свет.

И вот, как лучи света стремительно «прочерчивают» утреннее небо, так лучи славы Божией устремляются от руки Его. «Движению» Бога сопутствует всепроникающий свет, который «прослеживается» пророком до «источника» своего — «руки» Господней. Бог испускает лучи (буквально по-еврейски — «рога»), как испускает их солнце.

Люди изображают восход солнца в виде шара в окружении линий, либо пучков их. или волнистых лнннй, напоминающих рога. Примечательно, что евр. глагол «испускать лучи» «родственен» существительному «рога». Именно он употреблен в Ветхом Завете в описании того, как выглядел Моисей, спустившийся с горы Синай: «лицо его стало сиять лучами» (Исх 34:29−30, 35). По этой-то причине и возникли загадочные рога, «исходящие» из головы Моисея, увековеченного резцом Микельанджело Буонаротти.

Итак, сияние Божие — и явно, и скрыто в одно и то же время. Оно являет славу Его, но как бы хранит в тайнике Его силу. Люди легко забывают (или не задумываются) о том, что свет и тепло, без которых земля не могла бы существовать, исходят от огненного шара, который способен в одно мгновение испепелить нашу планету. Подобно этому, и Божия сила как бы сокрыта в славе Его, чтобы не стать — по отношенню к лицезреющим ее — силой истребительной. Мысль об этом раскрывается Аввакумом в следующем стихе.

Авв 3:5. Бог страшен для тех, кто противится Ему. Аввакум видит, как Пред лицом Его, Который шествует по земле, идет язва, а по стопам Его — жгучий ветер (буквально «жар сожигающий»). Это означает, что Господь может по воле Своей уничтожать врагов Своих разного рода «казнями», включая заразные болезни (о «десяти казнях египетских» в Исх 7:14 — 11:10; также Втор 32:24).

Бог — не слабый, влюбленный старик, Который не чает души в людях и потакает им, а потому изливает на них свет Свой и милости. Да, Он — Бог любящий, и любовь Его безгранична, но безгранична и сила Его — страшная, когда становится силой карающей. И надо помнить, что милость и щедрость, и слава Его «идут рука об руку» с могуществом и величием Его, которые не могут не вызывать у творения Его благоговейный ужас.

Авв 3:6. Аввакум в видении своем лицезреет Бога, «являющегося издалека» и «шествующего по земле». И вот в видении наступает кульминационный момент: «достигнув места», откуда Он станет вершить суд, Бог стал — и (этим) поколебал землю. От одного «взгляда» Его трепет охватил народы, и страшные природные катаклизмы поразили землю: горы, простоявшие века и тысячелетня, распались, и осели, рассыпались древние холмы. Ничто вечное — не вечно, как говорит пророк, за исключением путей Божних (т. е. дел, которые Он совершает). Потому так опасно ставить то, что сотворено Богом или людьми, выше Творца всего сущего (Авв 2:19−20).

Авв 3:7. Явление Бога имело место при исходе евреев из Египта, и в скитаниях их по пустыне Он тоже был с ними. Грустными и, несомненно, испуганными свидетелями чему стали ефиопляне и родственное им племя мадианитян (народы эти жили по обеим сторонам Красного моря). Мадианитяне потерпели сокрушительное поражение от воинов Израиля, руководимых Моисеем, и факт этот явился, по-видимому, исторической основой того, о чем читаем здесь.

3. О ЧУДНЫХ ДЕЯНИЯХ БОЖИИХ (3:8−15)

а. В природе (3:8−11)

Авв 3:8−9. Вопросы о смысле природных катаклизмов (подразумеваются те, что описаны выше) носят риторический характер. Не на природу воспылал Бог гневом. Здесь это поэтический прием, к которому часто прибегают в Священном Писании для выражения библейского представления о стихиях природы: во всех своих проявлениях они, по мысли авторов Библии, свидетельствуют о могуществе Иеговы и служат целям Его управления миром. Как обуздывает Бог стихии, так обуздывает Он и непокорные Ему народы.

Образ колесниц и коней взят, конечно, из истории чудесного перехода евреями Красного моря (Исх 14:25−26; 15:3−4). Но здесь Сам Бог-Победитель «восходит» на них (сравните с 3:15). Целью Господа было уничтожить Своих врагов и избавить от них Свой народ. Очень хорошо передал глубинный смысл стихов 8−9 блаженный Иероним.

«Как Иордан и Красное море иссушил Ты, сражаясь за нас, не потому, что гневался на реки и море, и не потому, что неодушевленные предметы могли навлечь чем-либо гнев (Твой), так и теперь, восходя на колесницы Свои, схватывая лук, Ты даешь спасение народу Твоему, и навеки исполнишь клятвы, которыми Ты клялся отцам нашим и коленам»

Последняя фраза в стихе 9: Ты потоками рассек землю — в этом контексте есть опять-таки поэтический образ, или метафора, силы Господней, не знающей препятствий на своем пути.

Авв 3:10−11. Метафоры продолжаются. Горы, воды, бездна персонифицированы. Их «реакции» на явление Господа — характер «движений», голос — уподоблены человеческим. Под «бездной» понимают подземные воды, вздымающие волны свои («она высоко подняла руки свои»).

В основе первой фразы стиха 11 лежит историческое воспоминание о чудесном солнцестоянии при Иисусе Навине (Нав 10:12−13). Но в продолжении ее, видимо, и намек на то, что свет солнца и луны бледнеют пред светом и сиянием стрел и копий (очевидно, образ молний) гнева Божиего.

б. Среди народов (3:12−15)

Авв 3:12−13. Бог видится Аввакуму в образе некоего гигантского Существа, гневно шествующего по земле под раскаты грома, в сверкании молний. Он в негодовании попирает народы. Как «попирает» вол зерно, отделяя его от шелухи, так Он — нечестивые народы, чтобы избавить от них народ Свой — Израиль, чтобы спасти помазанного Своего. О ком тут речь? Помазанниками назывались цари иудейские (к примеру, 1Цар 12:3, 5; 16:6; 24:7, 11; Пс 17:51; 19:7).

Но известно, что последние цари, сидевшие в Иерусалиме, не достойны были своего теократического призвания так, что здесь (как предположительно в Пс 88:39, 52) мог подразумеваться народ Божий как таковой; однако тут — в отличие от Псалма 88, он, вероятно, подразумевался не в действительном своем состоянии, а скорее в плане той идеи, которая была в него заложена. Весьма вероятно и то, что здесь за народом стоит Мессия-Помазанник (Пс 2:2). Спасая народ Свой Израиль (избавляя его из Египта, а затем от вавилонского господства), Бог тем самым сохранил то родословное древо, которому предстояло «произвести» Мессию.

Во второй фразе стиха 13 — в еврейском тексте — образно передана та мысль, что дом, с которого сорвана крыша, весь разрушится, так что обнажится основание его. Тут, конечно, подразумевается кара Божия, которая постигнет нечестивых врагов Израиля, начиная с царского дома их. Как случилось это с египтянами, так случится и с халдеями.

Авв 3:14−15. Мысль продолжается. В виденьи Аввакума последнее поражение врагов Израиля выливается в паническое нанесение ими ударов друг другу. Это Ты делаешь, Боже, говорит пророк, это Ты пронзаешь врага (вождей его) его же копьями (стих 14). Аввакум отождествляет себя со своим народом, прибегая к 1-ому лицу; стих 14 может быть передан так: «когда они, как вихрь, ринулись (ринуться) разбить меня и заранее торжествовали победу, думая поглотить меня, бедного, втайне от Тебя, Ты пронзил (пронзишь) их их же копьями».

Категория времени в этом стихе — не очевидная в оригинале и по-разному передаваемая в разных переводах — не позволяет отнести его к какому-то конкретному событию в истории Израиля. Настоящее время, поставленное в начале стиха в русском тексте («Ты пронзаешь») позволяет понимать сказанное здесь как происходящее нередко при нападении врагов на Израиля.

В стихе 15 — очевидная ссылка на то, что произошло при переходе евреев через Красное море (Исх 14:15−18; 15:8−10).

В. В СЛУЖЕНИИ БОГУ ПРОРОК ОБРЕТАЕТ РАДОСТЬ И МИР ДУШЕВНЫЙ (3:16−19)

Авв 3:16. Бог не оставил молитву Своего пророка без ответа, но то, что Он открыл духовному взору Аввакума, исполнило ужасом все существо его. Описанием впечатления своего от полученного видения и завершает он молитву свою и книгу, в целом. Оно подобно соответствующим описаниям, оставленным пророком Даниилом (Дан 8:18, 27; 10:8).

Об ужасе, нахлынувшем на него, Аввакум вкратце упоминает в начале молитвы (3:2). Чувства, его охватившие, были вызваны как сверхъестественностью самого Богоявления, так и содержанием полученного им откровения. У Аввакума дрожали губы, подкашивались ноги, боль пронзила его до мозга костей, нервы натянулись до последнего предела. Горе и муки грядут на его соплеменников! Господь не отвратит их! Острая жалость к тем, кого он знал и видел повседневно, к детям их и внукам охватила Аввакума.

Вероятно, и сострадание к иноплеменникам, руками которых Господь покарает народ Свой. Ведь вслед за иудеями кары небесные падут на них! Но — истинный вестник Божий — Аввакум, посреди этой внутренней бури, «нащупывает почву под ногами»: я должен быть спокоен, возвещая о дне бедствия, напоминает он себе, — и в самый тот день… когда придет на народ мой грабитель его.

Найти под собой «почву», или «точку опоры», дает Аввакуму знание, которым он владеет и о котором возвещает людям: милость Иеговы не иссякает никогда, она не прекращается и среди гнева Его, а потому, и столкнувшись с бедствиями лицом к лицу, не следует терять надежды на Него, и в ней — обретать успокоение, душевный мир.

Авв 3:17−19. Здесь Аввакум описывает тот страшный «день», когда «текущая молоком и медом» земля Палестины будет совершенно разорена «грабителем», полностью им опустошена. Но и тогда выражает пророк готовность относиться к Богу с прежним доверием. И тогда не забудет он о своем долге славить Господа. Не забудет о том, что внутренний мир не зависит от внешнего благополучия (Пс 72:25−26).

В этих стихах (как и в ссылке, только что приведенной, и во многих других местах Библии, — к примеру, Мих 7:7) ярко передана абсолютная ценность истинной религии и неотъемлемого от нее Богообщения. Человек, «вкусивший» его, знает: сколь драматические обстоятельства не постигли бы его, долг его служить Господу с благоговейным страхом и с радостным трепетом (сравните с Пс 2:11) остается в силе.

Тот, кто, подобно Аввакуму, проникается этим убеждением, обретет, как и он, благодатную силу для своего религиозного подвига и способность в любых обстоятельствах радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения своего. Ибо Господь Сам станет источником внутренней силы его и укрепит его, немощного от природы, настолько, что дрожащие ноги его станут как у оленя, и он, подобно этому быстроногому животному, станет восходить, преодолевая все трудности, на высоты свои. На высоты духовных побед и в конечном счете — спасения.

Заметим, в заключение, следующее. Издревле молитву Аввакума связывали с историческими событиями, понимая ее как провиденье возвращения иудеев из Вавилона. Это не совсем так. Ибо в содержании Аввакумовой молитвы (как и книги в целом) элемент исторический «переплетается» с элементом теологическим. Последнему соответствует все, что открывается пророку и пророком относительно не сравнимой ни с чем важностью Богообщения и благодатной силы его, которая действует во все времена и в любых обстоятельствах. Идея эта неизменно присутствует во всех книгах Ветхого Завета.