Библия » Библия говорит Библия говорит сегодня

Откровение 11 Откровение 11 глава

11. СЕДЬМАЯ ТРУБА: МИРА БОЛЬШЕ НЕТ (11:15−18)

Труба 7 провозглашает Второе пришествие. Хотя Писание, говоря о Первом пришествии Христа, и описывает некоторые аспекты Его победы (Ин 12:31; Кол 2:14 и далее), но здесь, без сомнения, рассказывается об окончательном триумфе Его Второго пришествия. Это «наивысшая и сокрушительная демонстрация» величия Бога.

Понимая все в контексте сцены 3, нам не следует удивляться, что это славное событие называется «горем» (11:4). Вся сцена является предупреждением неверующему миру, и если мир после этих шести труб все еще не желает каяться, тогда седьмая труба действительно провозгласит горе. Это окончательное горе, потому что апелляцию уже подать будет невозможно. События, последовавшие за звуками труб 1−4, послужили наглядным доказательством власти Бога над землей — пристанищем для нечестивых; за звуками труб 5−7 последовали три горя, доказавшие Его власть над самими нечестивыми, — Он может причинить им страдания, убить их, и в конце концов (и это больше всего должно заставить их испытывать перед Ним страх (Мф 10:28) — Он может проклясть их.

Не надо испытывать ложной жалости к нераскаявшимся. Безрассудная надежда, что Бог, возможно, даст им еще один шанс после смерти, противоречит как Писанию, так и логике. Если эта жизнь является временем испытания, то предоставляемых ею шансов так много, как можно только пожелать. Мы видели, что Бог идет на все, лишь бы достучаться до них и предостеречь. Если они не слушают Моисея и пророков, то их не убедит и воскресший из мертвых. Если они не хотят слышать первые шесть труб, то не покаются и тогда, когда звук седьмой трубы возвестит наступление вечности. Ибо к этому времени сердца их настолько ожесточатся, что покаяние станет невозможным.

«Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится» (22:11).

Все это происходит как ответ на молитвы Церкви. Не дай нам Бог молиться о том, чтобы были наказаны конкретные люди, об их отношениях с Богом мы знаем мало. Наше знание о человеке всегда ограничено. Нам он может казаться злым и нечестивым, а Бог, возможно, задумал наделить его ослепительным даром благодати, как это произошло, например, с Павлом (1Тим 1:15 и далее). И напротив, человек, чьи помыслы, по общему убеждению, устремлены к небесам, может оказаться посланником ада (2Кор 11:13 и далее). Нам следует молиться за то, чтобы там, где благодать уже действует, ее действие еще более усиливалось. Но точно также мы должны взывать к Богу о том, чтобы неисправимое нечестие не оставалось безнаказанным: «чтобы злой человек не оставался полностью удовлетворенным своим злом, и это заставит его понять то, что другие уже понимают правильно: рано или поздно, справедливость восторжествует». Мы должны молиться за торжество справедливости. И правосудие победит: это будет максимум возмездия и максимум милосердия. Ибо, по замыслу Божьему, «милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются» (Пс 84:11). И когда двадцать четыре старца, символизирующие Церковь, увидят, что правосудие свершилось, они падут на лица свои и поклонятся Ему.

Задумайтесь, действительно ли мы хотим, чтобы правое дело победило, а злу было нанесено поражение? В наш полный насилия век отворачиваться от насилия — значит вести себя по-ханжески. А может быть, наше неприятие насилия из сцены 3 объясняется просто-напросто неумением видеть черные и белые пятна ситуации, или нехваткой ненависти к сатане и его делам, или слабым желанием прославить Бога?

Я хочу почитать Тебя всем сердцем
Чтобы все помыслы были направлены на Тебя,
На Тебя и на Твое великое Имя;
И чтобы это невозможно было поколебать
Ни угрозой, ни наградой;
Пусть меня снедает ревность
По Твоей бессмертной славе,
Пусть в моем сердце будет чистое желание,
Чтобы все узнали и прославили Твою благодать.
Ч. Уэсли.

12:1−15:4 СЦЕНА 4: ДРАМА ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Семь видений космического конфликта
АНАЛИЗ ДРАМЫ

Итак, сцена 4 начинается за один стих до конца главы 11. А сцена 2 заканчивается через один стих после начала главы 8. Почему мы в данном случае отбрасываем существующее деление Откровения на главы в пользу этих «сцен»? На каком основании мы рассматриваем и анализируем книгу как драму, разделенную на сцены?

Эти вопросы правомерны. Давайте сначала разберемся с делением на главы. Изначально такого деления в Новом Завете не существовало. Откровение — одна из тех книг, в которых это деление препятствует пониманию текста. Оно было «унаследовано от средневековых латинских Библий», как сказано в предисловии к одному из английских переводов (ПВ). Далее там говорится: «В то время как подразделение на главы и стихи, безусловно, облегчает поиск нужного отрывка», в других отношениях это может вылиться в тиранию, от которой мы должны стремиться избавиться. Правильный анализ книги основывается на том, о чем в ней говорится. Деление должно быть естественным и исходить из учета цели самого текста.

а. Исходный пункт

В поисках естественного способа деления Откровения на части необходимо иметь в виду два существенных факта: это послание, и это видение. «То, что видишь, напиши в книгу» (1:11).

Сначала представим себе, что происходило с самим посланием. Когда оно доходило до одной из церквей в Азии, его читали вслух. Все члены церкви слушали его — об этом говорится в первой части 1:3. Нам нужно попытаться представить себе общину, в некоторых отношениях отличающуюся от той, к которой принадлежим мы сами. Этим людям был гораздо ближе образ мыслей Иоанна. Его манера выражаться была им привычна. Некоторые из них, слушая послание, словно бы слышали его голос. Для них был также привычен апокалиптический стиль. Они с более свежим восприятием и, следовательно, с большим желанием подходили к изучению Писания. Это делало их «мудрыми ко спасению». Девятнадцать веков противоречивых толкований посланий Иоанна еще не наложили на них своего отпечатка. Представленные в послании видения ярки и воздействуют на воображение. Община очень восприимчива, а если еще в ней есть хороший чтец (ему, так же, как и им, обещано особое благословение, 1:3), то можно себе представить, каким образом происходило чтение и слушание. Если мы примем во внимание все это, то будем уже на полпути к пониманию структуры Откровения.

Второй факт, о котором не нужно забывать, указывает на то, что в книге описывается видение. Мы, возможно, принадлежим к разряду людей, которым невероятно трудно выслушивать рассказы о чьих-то снах, для нас — это скучная часть разговора за завтраком; нечего и говорить, что видение, открытое Христом Своему Апостолу, никогда не подпадет под такого рода осуждение! Вместо этого разве не естественно представить себе маленькую общину, к примеру, в Филадельфии, где люди в Господень день собрались в чьем-то доме? Они слушают, ловя на лету каждое слово чтеца. И когда он доходит до конца очередного абзаца, разве не начинают они с жадным любопытством спрашивать: «А что дальше? Что Иоанн видит дальше?»

Мысленно задаваясь этим же вопросом, мы и пытались анализировать эту книгу. «Что он видит дальше?» Разработан целый ряд различных способов анализа. Более поверхностные из них зачастую грешат непоследовательностью, а более тщательные отдают библиотечной пылью. У нас даже в мыслях нет комментировать эти акробатические этюды. Вместо этого мы предлагаем свою собственную простую и позитивную схему. Мы отворачиваемся от искусственных планов, основанных на остроумных формулах и числовых схемах, и возвращаемся к безыскусному вопросу первых смиренных слушателей: «А что дальше?»

б. Анализ

Если читать Откровение таким образом, то всплывает любопытный факт. На сцене его видений появляются, а затем уходят с нее бесчисленные актеры; происходит постоянная смена действующих лиц. Но действие вновь и вновь достигает момента, когда меняются не только актеры, но и сама сцена; словно занавес сначала опускается, а потом поднимается, чтобы открыть нашим взорам совершенно новую сцену; или как будто сам Иоанн перешел куда-то, чтобы посмотреть на другую сцену.

Что Иоанн видел? До 1:12 — панораму Патмоса. Затем, услышав позади себя громкий голос, он оборачивается, «чтобы увидеть, чей голос»; и видит уже совершенно иной пейзаж — декорации сцены той драмы, которая будет ему показана. Перед ним разворачивается картина, полная царственного великолепия, — Христос, диктующий семь посланий.

Затем он видит «дверь, отверстую на небе», и слышит голос, который повелевает ему «взойти сюда» (4:1). Начинается сцена 2. Перед ним разворачивается новая панорама — лучезарные небесные круги с престолом Агнца в центре. В этой сцене много действия и много перемен. На одной плоскости — все творение (включая Церковь, представленную двадцатью четырьмя старцами) поклоняется Агнцу; на другой — выезжают всадники и поражают как мир, так и Церковь (которую теперь олицетворяют души мучеников, находящихся под жертвенником); на третьей — бесчисленное множество принадлежащих к Церкви людей запечатлеваются, прежде чем подуют ветры страдания. Но несмотря на то, что действующие лица меняются, это все та же сцена, и Иоанн видит ее со своего наблюдательного пункта, на котором он оказался в 4:1−2.

Следя за ходом драмы, мы сталкиваемся с тремя другими случаями, в которых открытая дверь ведет Иоанна к новому наблюдательному пункту, с которого ему видна следующая сцена. Небесный храм Бога открывается (11:19); храм скинии свидетельства на небе открывается (15:5); сами небеса открываются (19:11). Так что в четырех местах такого рода «открытия» знаменуют начало новой сцены. Завершив наш анализ, мы увидим, что так начинаются сцены 2, 4, 5 и 7.

Теперь давайте вернемся к сцене 2. Ее начало характеризуется двумя знамениями: открытой дверью и голосом, приглашающим войти. Этот голос вторично раздается в 17:1−3: «Подойди... и повел меня в духе в пустыню»; третий раз в 21:9−10: «Пойди... и вознес меня в духе на великую и высокую гору». Из этих отрывков мы видим, что точка обзора меняется вновь. Так начинаются еще две сцены, шестая и восьмая.

Аналогичные фразы появляются семь раз. Единственное место, где мы, возможно, ожидаем услышать ее, но не слышим, — это 8:2, где первый раз упоминаются семь труб. Но так как та часть Откровения, в которой говорится о трубах, является, по общему признанию, замкнутой и самодостаточной частью книги (под стать тем частям, где показаны снятие печатей, чаши и так далее), то мы в нашем анализе можем уверенно считать «трубы» отдельной сценой, такой же, как и другие.

Если руководствоваться таким подходом, то результатом этого будет деление Откровения на восемь сцен. Те, кто из любви к порядку пытаются загнать книгу в прокрустово ложе семерок, на том основании, что они преобладают, всеми правдами и неправдами стараются добиться, чтобы было только семь сцен! Но если только мы не станем насильственно соединять сцены с трубами и печатями, а такое насильственное соединение не выдерживает критики, то мы имеем восемь сцен, и от этого никуда не денешься. И может быть, мы найдем веские основания для появления и этого таинственного числа!

в. Дальнейшие подтверждения

Необходимо отметить два момента в 11:19. Сами по себе они недостаточны, чтобы служить обоснованием именно такого способа анализа, но если приведенные выше доводы в пользу этого подхода правомерны, то они по крайней мере подтверждают его уместность.

Первый момент — это упоминание о ковчеге завета, явленном на небесах. Создается впечатление, что именно традиционное деление на главы увлекло некоторых авторов на неверный путь. Они воспринимают 11:19 вкупе со всей главой 11. В результате они изобретают всевозможные хитроумные идеи, объясняющие, почему звучание семи труб должно заканчиваться явлением ковчега. Идеи действительно хитроумные, поскольку на ум не приходит никакого естественного объяснения этому; а вот чтение последующей сцены подтвердит, что сказанное в 11:19 кажется головоломкой, если воспринимать это место как кульминацию сцены 3, но стоит только отнестись к нему как к введению к сцене 4 — и все. волшебным образом встанет на свое место. Явление ковчега подтверждает, что открытие небесного храма знаменует собой начало новой сцены.

Другой момент — это молнии, голоса; громы, землетрясение и град, сопровождающие явление ковчега. Все эти феномены, или лишь некоторые из них, появляются в книге в различных комбинациях четыре раза (в 4:5; 8:5; здесь, в 11:19, и в 16:18). Иногда они использовались в качестве искусственных подпорок для различных способов анализа 11:19. В 16:18 конкретно сказано, что гром и молния изливаются из седьмой чаши, то есть они вписываются в рамки одной из сцен. Но если наш анализ верен, то в трех других случаях они появляются непосредственно при поднятии занавеса, открывающего новую сцену.

Можем мы предположить, что с Иоанном было как с человеком, который пришел в театр, когда действие уже началось? До тех пор пока он не найдет своего места, не усядется и не сосредоточится на происходящем на сцене, события на экране или сцене для него — бессвязное мелькание цветов, звуков и движений. Или, возможно, более правильным будет сравнить музыку грома с увертюрой, сопровождающей поднятие занавеса перед началом сцен 2, 3 и 4?

г. Выводы

Мы можем подвести итог всем этим предположениям в кратком плане драмы. Сейчас мы дополним тот план, который был дан в начале книги.

д. Анализ рассматриваемой сцены.

Тот же метод анализа надо применить и к сцене, о которой мы говорим сейчас. Здесь нет нумерации, которая могла бы направить нас, как это было с посланиями, печатями и трубами; вместо этого обращают на себя внимание определенные фразы, которые повторяются в определенные моменты сцены, они могут помочь нам в нашем анализе. Это не искусственный метод, основанный на простом повторении какой-то формулы. Мы просто снова задаемся вопросом: «Что Иоанн видит дальше?»

Для анализа в нашем распоряжении имеется немногим более трех глав, начиная с открытия храма в 11:19, где начинается сцена 4, и кончая открытием «храма скинии свидетельства» (что не вполне то же самое) в 15:5, где начинается сцена 5. Итак, попытаемся понять, что же Иоанн видел. Греческий глагол idein обычно встречается в двух формах. Первая — это обычное «видел», как во фразе «и я видел...». А вторая форма — как во фразе «и я взглянул, и вот...», при этом слово «вот» играет роль повелительного наклонения того же самого глагола («смотри!») Существуют и другие фразы, которые на первый взгяд могут показаться вводными, разделяющими текст на различные части. К примеру, такое впечатление создается от фраз: «и явилось на небе великое знамение» (12:1), «и услышал я» (12:10; 14:13). Но если отложить их в сторону и в своем анализе основываться только на тех двух фразах, о которых мы говорили ранее, то вот что мы обнаруживаем.

13:1 «Увидел (я) выходящего из моря зверя».

13:11 «И увидел я другого зверя».

14:1 «И увидел я, и вот, Агнец».

14:6 «И увидел я другого Ангела».

14:14 «И взглянул я, и вот светлое облако».

15:2

15:1 «И увидел я иное знамение».

«И видел я как бы стеклянное море».

Подсчитав эти разделы, мы приходим к интересному выводу. И мы настаиваем на том, что этот вывод вполне обоснован, ибо вновь представляем себе чтеца и слушателей на церковном собрании. Они полны нетерпения и хотят знать, что Иоанн увидел потом. Тогда чтец делает паузу, чтобы с особым выражением прочесть фразу, открывающую очередное видение: «И увидел я...».

1. СЦЕНА 4 ОТКРЫВАЕТСЯ:

ЗА ЗАНАВЕСОМ — БОЖИЙ КОВЧЕГ ЗАВЕТА (11:19)

Если мы хотим разобраться в сцене 4, то нам нужно повнимательнее приглядеться к некоторым, на первый взгляд, знакомым словам. «Небо» здесь — это не место совершенства, ибо на нем идет война и действуют зло и сатанинские силы. Следовательно, это должно быть «небом» или «небесами» сцены 2 и послания к Ефесянам 6:12, то есть, областью духовной реальности. Значит, «храм» служит обозначением места, где действительно пребывает Бог. Не какое-то особенно священное место, как бы официально посвященное Ему. В данном случае этим местом является все творение. Ибо на духовном уровне нет такого места, где бы Его не было, — «вся земля полна славы Его» (Ис 6:1−3; Пс 28:9; 138:7−10).

Единственное, что можно сказать о ковчеге, — это то, что он символизирует завет Бога — Его договоренность с людьми избавить их от всех их врагов; а молнии, голоса, громы, землетрясение и град часто используются в Писании в качестве знамений того, что Он присутствует и активно действует — находится, так сказать, в Своей резиденции, в Своем храме, а не в дороге, где, очевидно, находился Ваал-бог, когда его пророки безуспешно взывали к нему на горе Кармил (3Цар 18:27). И до сегодняшнего дня Бог дает нам твердые гарантии, что Его характер неизменен и что Он будет поступать в соответствии с ним. Он заверяет нас в том, что Он «Бог человеколюбивый и милосердый... но не оставляющий без наказания» (Исх 34:6−7). В этой сцене в семи видениях космического конфликта Он покажет нам, как же на самом деле Он спасает Своих людей и уничтожает Своих врагов.

Под аккомпанемент небесной музыки величественные двери Божьего храма открываются, и начинается четвертая сцена.

10. И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ МИР НЕ ЖЕЛАЕТ КАЯТЬСЯ (10:8 — 11:14)

а. Сладкая/горькая книга (10:8−11)

Ангел напоминает Христа, и, вероятно, в его книге содержатся слова Христа — поскольку Иоанну сказано, что после того, как он съест ее, он должен пророчествовать. Похожее пережил и пророк Иезекииль (Иез 2:8 — 3:3). Каждый христианин подтвердит их свидетельство: когда впервые вкушаешь Евангелие, то оно сладко для души; святые всех эпох испытывали это (Пс 18:9; 118:103). Но когда они начинают нести Благую Весть неверующему миру, то появляется горечь. В Евангелии ведь также говорится об отчуждении от Бога, о Божьем гневе и аде, уготованном тем, кто не покается.

Каковы бы ни были подробности видения, стих 11 ясно показывает, что его значение универсально. Это нужно учесть при рассмотрении двух следующих разделов.

б. Святой/нечестивый город (11:1−2)

В сцене 3 главным образом показывается мир. Но в ней частично говорится и о Церкви. Часть сцены, посвященная Церкви, перекликается с той частью сцены 2, которая предшествует снятию печати 7. Здесь, так же, как и там, мы обнаружим, что сохранность Церкви гарантируется, какие бы идущие извне страдания не выпадали на ее долю.

Ибо храм нельзя воспринимать буквально. «Когда Иоанн писал, иерусалимский храм лежал в руинах уже изрядное число лет. Читатели, должно быть, неминуемо воспринимали фразу об измерении храма, как аллегорию». Такой аллегорический смысл очень хорошо вписывается в учение апостольской Церкви. Она зачастую применяла по отношению к самой себе терминологию и понятия иудаизма. К примеру, о христианине говорится как о «Божьем храме» (1Кор 3:16). Что касается данного видения, то храм означает церковь, в то время как город символизирует мир. Иоанн говорит об Иерусалиме не в географическом смысе, как о конкретном городе. Иерусалим у него — символ, имеющий универсальное значение. Это полностью согласуется с 10:11.

Между снятием шестой и седьмой печатей показаны запечатленные. Запечатленные — это те, кто служат в Его храме, в naose — внутреннем святилище. Здесь, между призывами шестой и седьмой труб, нам также показывают Божьих людей. Несмотря на то, что неверующие заполонили не только Святой город, но и внешние дворы самого храма, Божьи люди пребывают в полной безопасности во внутреннем святилище. Затем это святилище «измеряется» (так же как его обитатели сосчитывались в 7:4). Это означает, что Бог их всех знает и заботится о них, так что им не о чем тревожиться.

в. Могущество Слова и могущество мира (11:3−14) Никогда не было недостатка в комментаторах, ожидающих буквального исполнения событий, описанных как в этом разделе, так в последующих. По их мнению, в некий, неуказанный точно момент времени в будущем, начнется проповедническая деятельность двух этих замечательных людей, Божьих свидетелей. Эта их деятельность будет, предположительно, протекать в Иерусалиме и продлится три с половиной года.

Затем последует их мученическая смерть и затем (ко всеобщему ужасу) — воскресение и возвышение. В городе наступает хаос и землетрясение, а выжившие воздают славу Богу.

Однако, если храм и город в стихах 1−2 являются символами, а стихи 10−11 имеют универсальный смысл, то гораздо более вероятным кажется, что и этот отрывок не надо понимать буквально. Это особенно подкрепляется имеющимися связями: между продолжительностью деятельности свидетелей и символикой предыдущего раздела (связь между стихами 3 и 2) и между данным им именем «светильники» и символическим языком сцены 2 (связь между стихом 4 и 1:20).

Соответственно, выдвигаются следующие предположения.

Свидетели, провозглашающие Божью истину обитателям земли, — это Церковь мира, Божьи люди посреди языческих народов. Это те, для кого Евангелие сладко, находящиеся среди тех, для кого оно горько. Это святилище, которое остается во владении Бога даже тогда, когда осквернен не только город, но даже и внешний двор храма. Чтобы подчеркнуть торжественность провозглашаемой ими вести, они ходят во вретище. Выдвигались различные предположения по поводу того, почему их именно двое. Но в стихах 5 и 6 описаны замечательные способности, которыми они будут обладать. Эти их способности чрезвычайно напоминают те, которыми обладали и два других Христовых свидетеля. Они свидетельствовали о славе Христа на горе Преображения. Это Моисей и Илия (Мк 9:10; 4Цар 1:10; 3Цар 17:1; Исх 7:17 — 11:10). Эти двое символизируют свидетельскую деятельность всей Церкви и, вероятно, также и истинность их свидетельства. Ведь библейский принцип таков: «двух человек свидетельство истинно» (Ин 8:17; см. Деян 1:8). Они — навеки негасимые светильники. Они подобны тем светильникам, которые видел пророк Захария. Эти светильники были непосредственно соединены с источником елея на живом масличном дереве (ст. 4; Зах 4:2 и далее). Им, как Церкви Христа в целом, нельзя причинить вреда, хотя отдельные члены Церкви и не защищены от страданий (ст. 5). Они непобедимы, в доказательство могущества Бога они творят те же чудные дела, что и Моисей и Илия (ст. 6). Несмотря на неизменно присущие им качества — странность и суровость, — в свое время эти чудеса не больше способствовали всеобщему покаянию, чем они способствуют ему в наше время. Что касается странности, то тут можно сказать следующее. Во все времена засухи, кровопролития и бедствия (буквальные или символические) являлись результатом ситуации, при которой молитвы и пророчества Божьих свидетелей, с одной стороны, вдохновляются Духом, а с другой, отвергаются людьми. И суровая непреклонность, присущая значительной части служения первых свидетелей, Моисея и Илии, должна была найти свою параллель и в будущем. Еврейские пророчества предвещали появление других Моисея и Илии, которые своим служением заставят людей внять Божьим призывам, прежде чем нагрянет день Страшного суда. Эти предсказания главным образом исполнились в Иисусе и Иоанне Крестителе. С тех пор такое же свидетельство не умолкает в устах христиан. «Это признак их решимости привести людей к покаянию любой ценой, прежде чем станет слишком поздно».

Свидетели проповедуют в течении 1260 дней. Исходя из того, что в среднем месяце 30 дней, это составляет сорок два месяца, в течение которых народы будут попирать Божий город (ст. 2). Этот период времени также не может быть буквальным; ибо, в согласии со словами Христа, «время язычников» (или «народов») должно было настать тогда, когда римляне грабили Иерусалим в 70 году после Рождества Христова.

Ничего, даже отдаленно напоминающего описанные в стихах 3−13 события, в это время не началось. Если мы скажем: «Время народов продлится сорок два месяца», то это создаст нам множество ненужных трудностей. С другой стороны, утверждение, что «сорок два месяца» означает «время народов» переносит вопрос в совершенно иную плоскость. Цифра превращается в символ, подобный красному кресту или свастике. Она — краткий способ обозначения периода, в течение которого «народы», или неверующие, будут преобладать в мире, а Божьи люди будут продолжать нести свое свидетельство.

После сорока двух месяцев (трех с половиной лет) свидетельства, следует краткий период (три с половиной дня) кажущегося поражения Церкви. Вероятно, не полным фантазированием будет усмотреть в опыте Церкви отражение опыта Христа. Его служение также длилось три года, затем последовали три дня смерти. Почвой для такого предположения служит то, что место Его страданий и место страданий Церкви — одно и то же (ст. 8). Город, где трупы Божьих свидетелей выставляются для всеобщего обозрения, не более буквален, чем все остальное. Не может город быть в буквальном смысле одновременно и Содомом, и Египтом; и если название города дано в метафорическом смысле, то почему город, «где и Господь наш распят», не может также быть метафорой? Нет; каждый раз, когда мы слышим проповедь Евангелия, мы понимаем, что продолжаются «три с половиной года»; и где бы мы ни оказались в то время, когда Церковь, на первый взгляд, будет на краю гибели, мы узнаем, что находимся в убивающем Христа Иерусалиме, который есть одновременно и Содом на вершине растления, и Египет, в котором угнетение достигло пика.

Ибо думается, что Писание рассматривает период (первые отчетливые признаки этого появляются в Откровении), когда в самом конце времен на Церковь будут беспрецедентные гонения и когда она, по всем видимым признакам, «уйдет в подполье». Павел говорит об этом как об «отступлении», когда придет «человек греха, сын погибели» (2Фес 2:3). Христос намекает на это в Евангелии от Матфея (24:11 и далее; 24). Мы узнаем больше об этом времени, и о звере, который положит ему начало (ст. 7), когда дойдем до главы 20. Но этот период будет недолгим; и в конце его Церковь вновь поднимется, чтобы встретить своего Господа, а смятенный мир воздаст славу своему Создателю. Это будет не добровольное служение любви. Они поклонятся Ему с неохотой, потому что им некуда будет деваться. Ибо все предупреждения окажутся тщетными. Не будет более глухих людей, чем те, которые не услышат его. В сцене 2 было показано, что церковь страдает, но уничтожить ее нельзя. И теперь в сцене 3 мы видим, как мир получает одно предупреждение за другим, но не раскаивается.

Нашли в тексте ошибку? Выделите её и нажмите: Ctrl + Enter

Комментарии Майкла Уилкока на Откровение Иоанна, 11 глава. Библия говорит сегодня.

ПОДДЕРЖАТЬ ДЕНЬГАМИ

Откровение 11 глава в переводах:
Откровение 11 глава, комментарии:
  1. Новой Женевской Библии
  2. Толкование Мэтью Генри
  3. Комментарии МакДональда
  4. Толковая Библия Лопухина
  5. Комментарии Баркли
  6. Толкования Августина
  7. Новый Библейский Комментарий
  8. Лингвистический. Роджерс
  9. Комментарии Давида Стерна
  10. Библия говорит сегодня
  11. Комментарии Скоуфилда


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.